Хотя не скажу, что зрелище такое уж захватывающее.
Дорога, так и тянувшаяся по гребню явно искусственной насыпи, добралась до пригорка подозрительного происхождения. На фоне плоской, как днище сковороды, заболоченной равнины он выглядел чужеродно. Дальше вздымались массивные вытянутые конструкции, я такие никогда не видела и не понимала, для чего они предназначены, но то, что располагалось по бокам от них, вопросов не вызывает.
Угрюмые сооружения из бетона, кирпичей и металла, навалы из мешков с песком, насыпи, противотанковые ежи и небрежно сложенные на обочине зеленые блины тяжелых мин. Похоже, их пришлось убрать с асфальта, чтобы мы смогли проехать.
Скорее всего, это очень важный узел обороны, причем главная его задача – сдерживать зараженных. Да, он приспособлен и для отражения нападений разумных противников, но даже мне понятно, что это вторично. Слишком много здесь разных хитростей, которые применяют с единственной целью – хотя бы на несколько секунд задержать полчища мертвяков, не дать смести защитников с ходу, заставить подставиться под струи пламени из тяжелых огнеметов – самого дешевого и распространенного оружия.
Тут тебе и низко натянутая перед рядами коротких зазубренных колышков проволока; и расставленные там и сям манекены в военной форме, которую обильно смачивают жидкостью с запахом крови (это сбивает зараженных с толку, они хоть и понимают, что здесь какой-то подвох, но все равно замедляют ход и принюхиваются). Бочки, расставленные на дальних подступах, наверняка наполнены горючими жидкостями, крупные очаги возгорания мертвяков пугают, заставляют искать обходные пути, где их тоже поджидают нехорошие сюрпризы. Ну и многое другое в таком роде.
И это только то, что я смогла разглядеть, а ведь невидимого в оборонительных хитростях обычно куда больше.
Сложив два плюс два, предположила, что, возможно, это то самое место, о котором рассказывала Олеся. То есть все эти укрепления называются блокпостом, а непонятные конструкции, которые поднимаются впереди, – начало большущего моста.
Вот только мост какой-то странный, никогда ничего подобного не встречала.
Когда наконец, после ну очень затянувшейся паузы, тронулись, я поняла, в чем тут дело. Этот мост не просто большой, он дико, жутко, невероятно громадный и странно устроенный. А все потому, что переброшен через широченную реку, в окрестностях Центрального ничего похожего нет. От берега до берега такое расстояние, что я вряд ли доплыву, уж очень плохо на воде держусь.
Да и плавать не очень-то хочется. Видно, что к мосту набило волнами и ветром много разного мусора, и в нем можно различить что-то, очень похожее на разлагающиеся мертвые тела. В одном месте даже показалось, что скрюченная рука из воды поднимается, но, скорее всего, это просто ветку причудливо облепило подсохшей тиной. Улей зачастую старается приладить кластеры друг к дружке так, чтобы природные и искусственные линейные объекты примыкали к схожим на другой стороне. То есть дороги к дорогам, реки к рекам или каналам. Но последним никто не гарантирует сохранение прежнего течения, а здесь, помимо этого, явно случилось значительное падение уровня, по обнажившимся берегам заметно. Вот и образовалось стоячее болото с обширными захламленными отмелями.
В конце переправы нас ожидало небольшое испытание. Граница между кластерами пролегала прямо здесь, и Улей, по своему обыкновению постарался состыковать два моста. Точнее – наш мост и тянувшуюся ему навстречу дамбу. Вот только дамба заметно ниже, и обрезанный пролет, чуть склонившись, уперся в ее осыпавшийся край, после чего застыл в таком положении до следующей перезагрузки. Проехать через образовавшийся уступ невозможно, но таинственный механизм Стикса счел, что закон продолжения линейных структур соблюден, и на этом откланялся.
Кому-то здесь пришлось здорово поработать, навалив горы песка, щебня и земли, кое-как это раскатать, сгладив небрежность Улья. Теперь съехать на дамбу возможно, вот только этот участок в таком ужасном состоянии, что произошла очередная заминка, машины слишком медленно проходили через неудобное место. А когда дошла очередь до нас, пришлось держаться обеими руками, шатало, как при поездке по дикому стабу, и это при том, что мы плелись со скоростью пешехода.
Преодолев проблемный участок, поехали куда бодрее, почти как в самом начале. Впереди и слева потянулись бетонные стены и возвышающиеся за ними явно нежилые здания, – похоже, мы добрались до окраины города. Заметила, что часть машин сворачивает на боковую дорогу, еще через пару минут то же самое сделали еще несколько, уже на другом ответвлении от нашего маршрута. Похоже, колонна разделяется, и это начало меня беспокоить. Слишком мало охраны, чтобы эффективно защищать все группы, если те растянутся по большой площади. Риск усугубляется за счет того, что мы находимся на опасном кластере, ведь любая обширная застройка – один из главных признаков повышенной концентрации зараженных.
А уж на западе – тем более.
Удивительно, что до сих пор не увидела ни одного мертвяка. Может, их уже зачистили? Вон косточки у обочины раскиданы, вот возле распахнутой дверцы брошенного автомобиля лежит облепленный присохшей плотью фрагмент позвоночника со скалящимся над ним черепом. Нет, это явно произошло не только что, к тому же после зачистки остаются тела, а не такие вот кошмарные останки.
Похоже на дело зубов зараженных, а не оружия чистильщиков.
Подошла наша очередь поворачивать, но по узкой дороге проехали совсем мало. Остановились, уйдя на обочину к одной из стен, и кажется, что это надолго, ведь впервые за все время двигатель замолчал.
Берта, распахивая дверцу, лениво скомандовала:
– На выход. Вначале поможем саперам, так что наденьте перчатки. Рината, проследи, а то они даже готовы забыть головы.
Скуластая тут же произнесла: