– Не знаю. Может быть.
– Расскажем ему?
– Рассказать можно, вот только делиться жемчугом и дальше не получится. Тут народ миллионами заражается, а жемчужин всего пять. То есть уже четыре. Свою совесть я на тебе успокоил, всех не спасти, так что благотворительности не будет.
– Новеньким можно помочь только жемчугом?
– О других способах я не слышал. И жемчуг нужен особенный – белый. А он добывается из самых редких и опасных чудовищ. Даже не элита – куда хуже.
– Ты же говорил, что хуже элиты не бывает.
– Да, говорил. Но это если речь идет о зараженных. Есть и другие твари, лучше тебе не знать их название, а то еще сболтнешь не в том обществе.
– И что, если так?
– Местные к этому слову плохо относятся. Они суеверные, любые упоминания под запретом.
– Как табу?
– Верно, табу.
Гидроцикл в очередной раз развернулся и устремился прямиком к лодке. Карат придвинул автомат, предупредил:
– Сиди тихо, прикинься обычной девочкой. Кажется, нас заметили.
– Это плохо?
– Если это новенький, он может удивиться тому, что в лодке, набитой оружием, сидит злой небритый мужик с перепуганной мелкой девочкой.
– Удивится? Я бы назвала это немножко по-другому.
– Я бы тоже, но не при детях.
– Вообще-то я не ребенок.
– В твоем возрасте я думал так же и лишь позже понял, насколько жестоко заблуждался.
– Ты его не убьешь?