– Да и ладно, пусть у него полежит, – легко смирился вояка.
Смит, выйдя следом, поднял руки ладонями вперед:
– Финн, все нормально, вопросов к Карату у мэра больше нет. Город и лично Карбид благодарны ему за то, что он сделал.
– Так бы сразу и сказал, – буркнул бородач, отступив на шаг.
– Не спеши, я ведь с оружием, меня надо выпроводить под конвоем из центрального района, – с насмешкой произнес Карат.
– День такой, что можешь хоть на танке здесь кататься. Тем более тебе многое позволено, если я правильно все понял. Только цветы на клумбах не дави, они красивые.
– Бирон не появлялся?
Финн, пряча усмешку, покачал головой:
– Нет. Говорят, к нему повезли знахаря. В голове туман, какая-то нимфа ухитрилась околдовать так, что литр водки не помог голову очистить. А ведь средство самое надежное.
– Передай ему, что Карбид огорчен его поведением.
– Пусть по телефону скажет, я ему не мальчик на побегушках.
– И скажи, что свою долю он теперь не получит, – с нажимом продолжил Карат, адресуя эти слова главным образом для сгрудившихся вокруг бойцов, не упускавших ни звука.
Они такое растрезвонят в каждое ухо.
– Это тоже можно по телефону сказать.
– А по телефону можно показать такую интересную картину? – Карат раскрыл ладонь, продемонстрировав маленький белый шарик.
– Это то, о чем я подумал? – спросил Финн, чуть сбавив тон.
– Это награда Карата, – пояснил Смит, завороженно глядя на жемчужину.
– Круто, – кивнул бородач, скорчив при этом неописуемую гримасу.
– Очень дорогая вещь, слишком многих искушает, – сказал Карат и, забросив жемчужину в рот, сглотнул, после чего беззаботно добавил: – А теперь нет. Ни жемчужины, ни искушения нет. Ты не забудь сказать Бирону, что она должна была достаться именно ему, но он сам отказался от своего счастья.
Все собравшиеся вокруг инстинктивно отшатнулись, кто-то потрясенно охнул. Было отчего поразиться: только что у всех на глазах было неотвратимо уничтожено величайшее сокровище Улья.