– Не могу с тобой не согласиться – с командирами нам не повезло.
– Это точно.
– У вас хоть зам головастый остался, а мы сами по себе.
– Так вы снабжение, у вас почти все кадры по залету, таких за людей не считают. Я тебя вроде припоминаю… Это не ты пырнул ножом проезжего, а перед этим еще джинсы с барменши стаскивал при всем народе и кричал, что хочешь на ней жениться?
– Ну я, а что не так?
– Да все так, только насчет той хохмы с барменшей я не все понял, она ведь такая страхолюдина, что на нее даже слепой лезть не станет.
– Так я ведь бухой был.
– Это сколько же надо выпить?!
Где-то близко грохнуло так, что все трое дернулись, переглянулись, прислушиваясь к запоздавшему свисту уже разорвавшегося снаряда.
– Первый пошел, – осклабился Краб.
Рация захрипела, замигала красным, связист сразу нахмурился, начал что-то там крутить и нажимать, пожаловался:
– Далековато забрались, давно разговоры идут стационарный ретранслятор замутить под это направление, так все руки не доходят. Надо ведь еще пару детских площадок сделать, кинотеатр для детей, детский центр и пруд мелкий выкопать с песочком, чтобы мелюзга не тонула. Все лучшее детям, а такому мясу, как нам…
Краб явно хотел сказать что-то нехорошее, но не успел – вновь грохнуло, и почти сразу еще, да так, что пол дрогнул; с потолка посыпалось; старое противотанковое ружье, простоявшее неизвестно сколько лет или десятилетий, завалилось на груду истлевшего тряпья, из которого при этом выкатился человеческий череп.
– Да что эти суки косоглазые творят! – охнул Краб. – По нам кладут! Без корректировки, твари позорные, работают!
Мелкая рация загудела, голосом Финна рявкнула:
– Где связь?! Связь давай мне!
– Работаю, – чуть не плача, ответил Краб. – Пропала, и все. Может, до ретранслятора добрались, он вообще не отзывается.
Карата последние слова чуть удивили. Ведь говорил, что нет никакого ретранслятора. Или речь шла только о стационарном, но есть и мобильная техника?
– Пробуй напрямую, – скомандовал Финн.
– Я все пробую, но это вообще не вариант, слишком далеко.