– Просто вопрос.
– Мы тебе не батальон элитных войск, нам рты не зашивают.
– Не в уставе дело, просто обстановка нервная.
– А это у нас тоже нервное. Недержание языка называется. Ты же вроде опыт боевой имеешь, разве не сталкивался?
– Под минометами мне и анекдоты рассказывали, и фотографии жены показывали.
– Мне тоже. Причем жена была такая, что лучше под минометами сидеть, чем с такой коровой под одной крышей. А что за война?
– Четвертая Черноморская, – сам не зная зачем, соврал Карат, вспомнив первый разговор с Рэмом.
Наверное, потому, что его война осталась безымянной. Доходило до того, что не все стороны конфликта называли ее войной.
– Не, не слышал о такой. Первая у нас была, Вторая тоже, пусть и мутная, а потом все, до Третьей не дошло. Должно быть, большая разница у наших миров.
– Это получается, что мы друг для друга инопланетяне?
– Да в Улье все такие, мать его. Найти своего – нереально. Даже если вроде бы найдешь, где гарантия, что миры в таких мелочах различаются, о каких вы не знаете? При мне случилась нашумевшая история: мужик один бродил после перезагрузки родного кластера по знакомым местам, нравилось ему там хабар собирать. И нашел сына своего. Ну, то есть пацан – один в один, зовут так же и папкой его признал. И повезло, что иммунный, будто наследственное у них. Даже институтские на тот случай приезжали, брали у обоих кровь на ДНК-анализ. Оказалось, что ничего подобного, никакой он ему не отец. Хотя тут, конечно, дело может быть в маме и папиных рогах. Но все равно совпадение то еще получилось.
– И что потом стало с тем пацаном?
– Да норма, папаша – железный мужик. Своим так и считает, растит и человеком воспитывает.
– А что за институтские?
– Карат, и ты еще спрашивал нас насчет болтовни?
– Ну, раз вы болтаете, так чем я хуже?
– Мы болтаем, потому что сейчас можно. И потому что все на живчике сидим, а он вроде бы обладает эффектом, сходным с наркотическим, да и алкоголь в нем присутствует. Вот и чешутся языки.
– Ну так давай почешем. Так что там с институтскими?
– Институт – мутная тема. Это у нас такие деятели, которые занимаются большой наукой. То есть изучают все, что происходит в Улье.
– Откуда могла появиться большая наука?