Пробуждение

– Режь вдоль живота – произносит отец, протягивая нож странной формы, я смотрю на него и не могу ничего понять, кого резать? Лоси? Так и спрашиваю, кого?

– Эту кошку, как ты её назвала м-м… ах да, Лоси.

– Папочка не надо делать ей больно – прошу я, это какая-то шутка, точно это просто плохая шутка – так ты шутишь, плохая шутка – и улыбаюсь сейчас он опустит кошечку и мы пойдем обедать с мамой. Почему папа так странно смеётся?

– Нет, доченька это не шутка – и резко бьет меня по лицу – режь, я сказал, маленькая шлюха!

Я начинаю плакать и мотать головой, я не знаю, почему папа ругается, за что он меня бьет, я ведь ничего плохого не сделала. Еще один удар и я уже реву в три ручья и зову маму.

– Если ты сейчас же не сделаешь то, чего я хочу, то будешь сильно наказана! – мне очень страшно, что теплое потекло по ножкам, я описалась, как стыдно и как страшно.

– Ты сама напросилась – отец бьет ногой мне в живот и отбрасывает в угол комнаты, мне очень больно. И тут начинает кричать Лоси, о боги как она плачет, а папа медленно вспарывает её тем самым странным ножом. Ужас, меня спеленал ужас, я не могу двинуться, все тело оцепенело. Долго плакала Лоси, потом хрипела, а потом затихла. ОН поворачивается ко мне и гадко улыбается:

– Ну что, доченька, теперь пора тебя наказать – ремень поддерживающий штаны летит в угол, в правой руке отец держит какой-то комочек мяса – съешь, это сердце Лоси.

– Нет – кричу я, но его это не волнует, он обхватывает крепкими пальцами мою челюсть и заставляет разжать рот, и впихивает сердце кошечки мне в рот, а потом насильно заставляет насильно его разжевать. – Вот видишь, это просто, – ласковым голосом произносит отец – а ты сопротивлялась, не бойся, папочка тебя простил и сейчас сделает тебе приятно.

Мое платье задрано вверх, а ОН нависает надо мной и снимает штаны. Сильными руками раздвигает мне ноги, а я изо всех сил пытаюсь этого ему не позволить, не знаю почему, но что-то внутри подсказывает мне, что так надо сделать. Боль и стыд, вот все что осталось от меня, папа целует мои окровавленные губы". Вспышка… "Сегодня мне исполняется шестнадцать, придут друзья, вот будет веселье. Мама обещала приготовить праздник, а папа сказал, что сделает мне подарок, который я не забуду до конца жизни, и это меня настораживает. В двенадцать лет мне стали сниться кошмары, которые я не могу вспомнить, в них приходит ОН. В тоже время я стала испытывать страх к своему отцу, не знаю почему, ведь он прекрасный отец для меня и муж для моей матери. Она всегда говорила, что лучшего мужа найти нельзя.

– Мам, а можно достать пару кувшинов вина, я уже взрослая мне можно – кричу маме которая сейчас на кухне.

– Ладно, только кувшинчик, не больше – я мчусь в погреб, в общем готовимся Праздник в самом разгаре едим, пьем, веселимся, опьянев, я, по глупости, проболталась о мастерской отца, в которую он не когда ни кого не пускал.

Разумеется все тут же загорелись идеей посмотреть, что там внутри такого. Лой кричал что-то о сокровищах, Нарин о оружии всех предположений не перечислить, в общем уговорили меня показать им папину мастерскую.

Веселой гурьбой мы подлетели к отцовской святая святых и замерли, все почувствовали холодок в животе, а по рядам прокатились нервные смешки.

– Арана, открывай дверь, чего ждешь?! – крикнул Нарин, я не хотела выглядеть в его глазах трусихой, он всегда мне нравился, такой смелый, сильный… – Арана, ты что заснула?!

Решительно дергаю дверь, за ней оказывается… темнота, тяжелый запах бьет в ноздри и вызывает отвращение и тошноту.

– Фу, ну и запах, что твой папа там делает. Кто-нибудь принесите факел – это Лой раскомандовался, Олана тут же побежала выполнять его просьбу. Жалко девочку влюбилась в него и пытается ему угодить, глупо парни не обращают внимание на таких. Но вот факел доставлен и мы замирая сердцем входим туда.

Чистый пол, резко контрастировал с заляпанными кровью и чем-то еще деревянными столами, на которых лежали металлические инструмент, похожие на арсенал палача.

На полочках стояли банки с мутной жидкостью, в которых плавали различные органы непонятного происхождения, какие-то порошки, мази и вовсе непонятные предметы.

– Да что же это такое – хрипит враз пересохшим горлом Нарин.