Бывший прапорщик порядок знал, завел руки за спину и встал лицом к стене.
– Ученый, – оглашая пустой коридор басом, прогудел кваз. – Сидел?
– Нет, но порядок знаю, чего тебя нервировать? А то стукнешь для профилактики кулаком по макушке, у меня позвоночник в трусы осыпется.
– Ученый, – признал Амбал и, распахнув дверь, скомандовал: – Заходи.
Погорелов вошел внутрь, дверь за спиной лязгнула, закрываясь.
– Ампер! – заорала Рина, бросаясь ему на шею.
Ее громкий вопль, огласивший маленькую (два на три) камеру, на секунду оглушил парня. Блондинка, повиснув на нем, принялась целовать его лицо, похоже, ей было абсолютно все равно, куда попадают ее губы. Она была жутко рада видеть близкого человека, который прошел с ней несколько сотен километров Улья.
Ампер бросил взгляд на пол. Два спальника с подшитым неопреновым низом. Если его надуть, он превращался в матрас, который позволял не замечать холодную землю и шишки. Этакая модификация – два в одном для ночевки в лесу.
Наконец объятия Рины разжались, и девушка чуть отступила.
– Хреново выглядишь, – заметила она.
– Сидел неудобно, – отмахнулся Погорелов. – А сейчас хочу полежать. Кстати, тут кормят?
Блондинка пожала плечами.
– Без понятия. Четыре часа допрашивали, мешок только тут стянули, не били, не резали, и на том спасибо. А то могли ведь из принципа на запчасти раскидать без анестезии. Так что, когда обо мне забыли, я только спасибо сказала. Даже не знаю, сколько времени прошло.
Пока она все это говорила, Ампер лег на застеленный спальник и тут же понял, как ноет его натруженное тело. Девушка заняла свой и, приподнявшись на локте, стала на него смотреть, видимо, ожидая рассказа. Это продолжалось минут пять.
– Ну чего ты от меня хочешь? Рассказал все, как было. Чаю не предложили, мешок сняли только после допроса, больше ничего не знаю. – Ампер чувствовал, что засыпает.
Похоже, Рина поняла, что ее спутник вымотан и нуждается в отдыхе, она уже успела немного поспать.
– Спи, – шепнула девушка. – Черт знает, что будет дальше, но лучше, если ты будешь бодрым и отдохнувшим.
Эту фразу Погорелов уловил уже краем уха, проваливаясь в глубокий крепкий сон.
Разбудил его лязг тяжелого засова и скрип плохо смазанных петель. На пороге стоял Амбал, похоже, он выполнял должность штатного надзирателя. В руках он держал поднос, на котором стояла пара тарелок и два стакана.
– Ешьте, – вполне миролюбиво прогудел он.