– Синяк там размером с ладонь. Ничего серьезного, – подвела итог девушка. – Пистолетные он хорошо держит, проверено на мне. Что это хоть было?
– Без понятия, – пожал плечами Ампер. – Скорее всего, что-то с очень слабым пробивающим действием, но хорошим останавливающим, как большинство полицейских боеприпасов. Была бы под броником теплая куртка, и следов бы не осталось. Но, как мне сказал Клык, в Улье всегда погода словно в конце весны. Так что теплая одежда тут не в ходу. Кстати, как ты себя чувствуешь?
– Нормально, живчик помог. Хоть и гадость, зато самочувствие на все сто.
– Я не про это, час назад ты троих людей завалила.
– Аааа. Не бери в голову, – отмахнулась Рина, делая на синяк йодную сетку. – Никаких угрызений совести. Они угрожали нам. Мне интуиция и до этого твердила, что это плохая идея, я была подсознательно готова к подобному варианту.
– Это хорошо. Напарница, которая готова прикрыть мою спину и которая может о себе позаботиться, гораздо ценнее, чем просто женщина, с которой можно переспать и которую нужно постоянно опекать.
– Я так понимаю, из уст солдафона Ампера это высшая похвала? – сделав вид, что обиделась, прохладно поинтересовалась Рина. Но обмануть спутника ей не удалось.
– Брось, тебе приятна моя вполне искренняя солдафонская похвала, ты очень ждала ее.
– Уел, – согласилась она. – Все, готово. Одевайся, и давай двигать отсюда. Мы сейчас в двухстах километрах от ближайшего стаба. По карте ничего сложного, несколько деревень, правда, рядом мертвый кластер.
Ампер достал кроки и сверился с записями Клыка. Все верно, они подъезжали к стабу Пограничный, рядом с ним стояло одно слово – помойка. Но там можно было бы переночевать, поесть, вымыться и узнать последние новости.
– Ампер, зараженные, – хватаясь за автомат, прошептала девушка.
Погорелов вытащил пистолет из кобуры и медленно повернул голову. Мимо них по дороге, в сторону только что покинутого городка, спешили десяток тварей. В основном бегуны. За их спиной, не торопясь, следовали твари покруче: три жрача (или, как называл их Клык, лотерейщики, поскольку из них уже можно достать горошину), ну и венец всего – топтун, причем не один. Было слышно, как цокают их костяные пятки.
Рина передернула затвор. В тишине рощи лязгающий металлический звук прозвучал для тварей как сигнал к атаке. Один из топтунов остановился и завертел башкой, ища источник звука. Ампер повернул голову к девушке, медленно поднял руку и приложил палец к губам.
– Не двигайся, – прошептал он. – Они плохо видят.
Но было поздно. Топтун рыкнул, бегуны и жрачи замерли, после чего начали расползаться по округе.
– Твою мать! – уже не сдерживаясь, выругался Погорелов и, нагнувшись, поднял лежащий на траве автомат.
Его голос послужил сигналом. Ближайший бегун направлялся прямо на них. Остальные рванулись вперед, прикрывая телами своих повелителей, или какие у них там отношения.
Автомат Рины заработал, как швейная машинка, глушитель был отличным. Первая очередь оказалась удачной, пули ударили в лицо крайнего слева бегуна. Тот упал, и на него налетел второй, споткнулся и потерял равновесие, чтобы получить несколько пуль в грудь. Ампер уже хотел выстрелить, но не стал. Нужно было проверить одну теорию.
– Замерли! – приказал он, обращаясь к бегунам, идущим плотной группой.
И те послушались, застыв на месте, чем сильно озадачили более прокачанных тварей.