– Принесите рассола капитану!
– Не ори ты так… – Голова действительно раскалывалась, полученный дебаф действовал очень даже правдоподобно. – Палаши понимаю, еду тоже. Но напомни, зачем нам потребовалось столько серы?
Зябаш Живучий неопределенно пожал своими широченными плечами:
– Не могу знать, капитан! Но вроде вы что-то говорили про Алхимию и огненные снаряды для нашей новой катапульты.
Греческий огонь? Горючая смесь смолы, селитры и серы, которую еще в Древней Греции использовали для уничтожения кораблей противника и которую не удавалось потушить водой? Неужели ночью в пьяном угаре я решил это сделать? Надо же… А ведь может сработать!
– Глиняные горшки для огненной смеси вы купили? – забеспокоился я.
– Так точно! Триста штук, как вы и велели, капитан! Все подчистую скупили у местного гончара!
В этот момент подбежал паренек-человек и протянул мне ковш с рассолом. Я поблагодарил, отпил половину, после этого уточнил в более благодушном настроении:
– Ты же этот… как там тебя, блин… Джонни. Да, точно! Дозорный Джонни с «Захмелевшего Баклана»! Что ты делаешь на моей пиратской биреме?
За мальчишку ответил мой первый помощник:
– Капитан, когда вы ночью предложили освобожденным гребцам торговой галеры пойти в пираты, мальчишка-дозорный сам попросился к нам. Из команды галеры больше никто не пожелал, а из рабов-гребцов два десятка перешли к нам на «Белую Акулу». Дюжина орков, шестеро людей, пара гоблинов и один дварф.
– Дварф-матрос?! Тысяча дохлых кальмаров, я хочу это видеть! – не удержался и расхохотался я. – Это же как тролль-балерина или морская русалка – караванщик верблюдов!
– Именно эти слова и были произнесены ночью, капитан, – сообщил мне Зябаш Живучий, улыбаясь своей клыкастой пастью. – Еще, правда, вы говорили про вышивающего крестиком варга-людоеда. Но дварф ответил, что он хороший механик и может отремонтировать все, что угодно, а еще неплохо умеет работать с боевой машинерией вроде баллист и катапульт. И тогда вы согласились взять дварфа в команду, капитан.
Да, механик-ремонтник действительно ценный член команды, тут я был полностью согласен с самим собой. Хотя все это – новые бойцы, провизия и амуниция – было все же сейчас второстепенным. Главным же было то, что место нашей стоянки стало известно противнику. Шансов справиться с ожидающимся десантом высокоуровневых игроков у команды «Белой Акулы» не было ни с палашами, ни без них. Поэтому во что бы это ни стало требовалось уходить из бухты острова Распутной Вдовы!
Огуречный рассол подействовал – пусть время дебафа «Похмелье» и не уменьшилось, зато отрицательный эффект на Интеллект, Ловкость и скорость действий уменьшился вдвое. Уже вполне уверенно шагая по качающемуся полу, в сопровождении первого помощника я поднялся на верхнюю палубу. Погода была прескверной – шел ливень с сильнейшим ветром, отчего «Белая Акула» кренилась на левый борт, якорные цепи аж звенели от напряжения. Причем это происходило тут, в безопасной гавани за полосой волнореза! То же, что творилось в море, назвать иначе как «вообще полный пипец» было сложно. Огромные водяные валы с оглушительным грохотом разбивались о прибрежные скалы, вода пенилась и кипела, словно в гигантском адском котле.
– Как считаешь, Зябаш, сумеем мы преодолеть этот хаос и уйти в море? – спросил я у первого помощника.
Тот долго всматривался в жуткий разгул стихии на выходе из бухты, после чего спросил неуверенно:
– Капитан, вы же это не всерьез спрашиваете? Тут шанс перевернуться или быть выброшенным на скалы девять из десяти! Фарватер и без того сложный, а в такую погоду пройти по нему можно только при помощи богов!
Я долго смотрел снизу вверх на крупного орка, потом проговорил негромко:
– Сюда к острову Распутной Вдовы идут драккары с неумирающими. Прибудут они к полудню и уничтожат тут всех пиратов, которых только застанут в бухте и на берегу.