Застава

Магда почувствовала, как холодная лапа ужаса поползла по ее спине.

– Как не вампир?

– Он лишь источник легенды о вампирах, их далекий прообраз. Но то, чем он питается на самом деле, не так просто и очевидно, как человеческая кровь. Легенды рассказывают об этом только потому, что так легче понять это зло, ведь кровь можно и увидеть, и потрогать. А то, чем питается Расалом, невидимо и неосязаемо.

– Так ты именно об этом хотел рассказать мне перед тем как... пришли солдаты? – Ей не хотелось вспоминать весь этот кошмар.

– Да. Он тянет силы из человеческой боли, жестокости и несчастья. Он, конечно, может кормиться и агонией тех, кого убивает сам, но ему гораздо приятней наблюдать, как один человек совершает насилие над другим.

– Но это же смешно! Как можно питаться такими вещами? Они ведь... такие нематериальные!

– Но и солнечный свет тоже «нематериальный», а цветок растет в его лучах. Поверь мне – Расалом действительно питается тем, что невидимо и неосязаемо. Он питается злом.

– То есть, он похож на змея-искусителя?

– Ты имеешь в виду дьявола? Сатану? – Гленн чуть заметно улыбнулся. – Оставь на время все известные тебе религии. Здесь не в них дело. Расалом появился гораздо раньше.

– Я не могу поверить...

– Он живет еще с доисторических времен. Он говорит, что ему пятьсот лет и что он вампир, потому что это подходит и к истории замка, и к легендам этой страны. А еще потому, что такие рассказы сразу же вызывают страх – и он наслаждается этим. На самом же деле он гораздо старше, чем утверждает. Все, о чем он поведал твоему отцу, – абсолютно все! – это чистая ложь. Кроме одного: сейчас он действительно еще слишком слаб и должен восстанавливать свои силы.

– Неужели все? Но ведь он спас меня! И вылечил отца! А как же те деревенские жители, которых майор взял заложниками? Их бы наверняка расстреляли, если бы он не спас и их тоже!

– Никого он не спасал. Ты рассказывала мне, что он только убил тех двоих солдат, которые охраняли заложников. Но разве это он освободил их и выпустил из замка? Нет! В это время он развлекался, послав двух мертвых эсэсовцев прямо в комнату их майора, в результате чего тот чуть не сошел с ума от страха. Заодно Расалом пытался спровоцировать этим Кэмпфера: он надеялся, что после убийства часовых все заложники будут тут же расстреляны. А от такого зверства майора его силы сразу бы удвоились. Ведь после пятисотлетнего заточения ему надо было побыстрее прийти в нормальную форму. Но, к счастью, обстоятельства сложились так, что все заложники остались в живых.

– В заточении? Но он рассказывал отцу... – Магда не договорила. – Неужели это тоже ложь?

Гленн кивнул.

– Расалом не строил этот замок, как он, кажется, утверждает. И, разумеется, он в нем не прятался. Замок был выстроен специально для того, чтобы заманить его туда, как в ловушку, и навсегда запереть. Кто же мог пятьсот лет назад предполагать, что именно эта крепость или что-либо другое в таком месте, как перевал Дину, будет в двадцатом веке представлять интерес для военных? Или что какой-то идиот сорвет печать с его тюрьмы? А теперь, если только ему удастся выбраться из замка на волю...

– Но он уже свободен.

– Нет. Еще не совсем. Это тоже его обман. Он просто хотел, чтобы твой отец поверил в то, что он свободен. Но на самом деле кое-что еще удерживает его здесь – вторая часть вот этого меча. – Гленн сдвинул одеяло и указал на штырь наверху клинка. – Рукоять этого меча – единственное, чего боится Расалом. Она одна имеет над ним реальную власть. Она связывает его силы. Рукоятка – вот ключ к разгадке всей его тайны. Она запирает Расалома внутри замка. Сам по себе клинок бесполезен, но, соединенный с рукоятью, он может уничтожить его навеки.

Магда потрясла головой, силясь вникнуть в смысл этих слов. С каждой минутой все, сказанное Гленном, становилось все более загадочным и невероятным.

– А где же находится эта рукоятка? И на что она похожа?