Ему бы сначала размножиться, а потом уже меня убивать. И жениться не обязательно, важно получить потомство, а уж как он там его получит… да плевать ему на это будет! Усыновит, или подставную мать найдет – такие вещи в любом мире легко решить. Так что убивать меня смысла нет, скорее, похитить.
Отравить Храмова? Вот это вполне в духе Демидова. Пока мне еще одного ребенка сделать не успели или еще что поинтереснее придумать… и время ему как раз подходит. Если бы Храмов умер, не успев официально дать имя ребенку, мне было бы намного сложнее.
Не сложилось.
Я под опекой церкви, я под опекой его величества… не успел Демидов. Никак не успел.
Попытается ли он еще раз? Да кто б сомневался, что попытается. И не раз. Может, проще его один раз убить, чем каждый раз отбиваться? Надо эту мысль потом еще обдумать.
Но сегодня хотели убить – меня. И если бы не отвлеклись сначала на мое сопровождение…
О сопровождении распорядился еще Храмов, пока был генерал-губернатором. Потом его просто не отменили, вот и ездили ребята. Но относились достаточно наплевательски, понятное дело. Кому я могу быть нужна? Так казаки и рассуждали, превратив мой конвой в синекуру. За это и поплатились.
Захотелось откровенно взвыть.
Вот никогда ничего подобного не испытывала, но… Жалко вдруг стало всех. До слез, до соплей, не знаю до чего… просто – жалко. Вот за что страдают посторонние люди? Потому что какая-то сволочь решила, что я угрожаю ее сволочным планам? Просто так?
За что!?
Храмов, казаки, даже те бедолаги, который перерезал Сивый, даже те, кто погибли от моей магии, – за что?! Ведь могло бы не быть столько жертв, могло…
Даже княжна Мария Горская. Та, настоящая, за что она погибла? За чьи интриги?!
«Я тебя вытащу на свет божий, – яростно поклялась я, то ли себе, то ли тени погибшей девушки. – Я тебя не просто вытащу, я лично тебя раздавлю! Найду гадину и оторву голову! А потом еще и спляшу на могиле! Ты мне за все ответишь! За все…»
Мысли были не слишком внятными, но позволяли держаться. Я еще здесь. Мыслю, я существую, я как-то влияю на происходящее. Я точно не в обмороке, хоть и хочется.
Я справлюсь. Я обязана.
Подозреваю, мы на долгое время станем достопримечательностями Березовского.
Когда Ваня гнал лошадей по улицам так, что прохожие едва отскакивать успевали. А я с ребенком сидела, скорчившись, на дне возка. И сам вид… И то, как Ваня остановил коляску возле канцелярии генерал-губернатора – лихо, так, что лошади на задние ноги осели.
Народ выбегал из здания и смотрел, а я сидела и двинуться с места не могла.
– Машенька?
Брат заметался, не зная, что делать, то ли кидаться к людям и орать, чтобы помогли, то ли ко мне.
ebooksa