– Игорю Никодимовичу?
– Да, Мария Ивановна.
Я вздохнула.
– И подписать Арине приговор?
– Подозреваю, что вы ей и так ничем не поможете.
– А как я посмотрю в глаза братьям?
– Им будет легче, если вы обе погибнете?
Я вздохнула.
– Я не могу им об этом сказать. Понимаете, Александр Викторович? Не могу… У них мать уже погибла… в чем-то по моей вине. И теперь Арина…
– Расскажите, как она пропала?
Я послушно пересказала то, что знала сама.
Благовещенский надолго задумался. И уточнил у меня.
– А в чем вы виноваты?
– Я ее ввела в искушение, – честно созналась я. – Я показала ей другую жизнь…
– И что?
– Но…
– Поддаются те, кто сам того желает. Мария Ивановна, не стоит взваливать на себя все грехи этого мира. Спина сломается…
– За все я и не в ответе. Но за Арину… я могла бы подумать, приглядеться…
– Мария Ивановна, сколько вам лет? – голос Благовещенского звучал мягко, успокаивающе.
Я чуть не ляпнула свой паспортный возраст, еще по той жизни, но потом спохватилась.