Неужели непонятно?
Тут и государственные интересы, и собственные расклады юртов… лезть в это? Пытаться привязать к себе пресыщенного жизнью человека, которому все уже не по разу предлагалось?
Это даже не наивно. Это смешно, глупо и нелепо. И я этим заниматься не буду. У меня свое дело, свои родные, свой ребенок… скоро два будет. И вы хотите, чтобы я…
– А если потребовать осмотра лейб-медика?
Храмов задумался.
– Вы точно беременны, Машенька?
– Уверена.
– Вам может стать плохо на балу.
Я хлопнула в ладоши.
– Сергей Никодимович, вы такой умница!
Ни убавить, ни добавить!
Мне становится плохо на балу, я требую осмотра медика, тот подтверждает, что я того-с… в залете. Цесаревич оказывается не при делах – мне ведь можно все и запретить до родов. А потом и после родов, годика на два или три…
А еще мне нужен свежий воздух. В провинции!
Я потерла руки.
– Обещаю, мне станет плохо практически сразу же.
– Машенька, не переусердствуйте…
– Обещаю. Ёжь твою рожь!
– Что случилось?
– А покушались-то на меня из-за чего? Если чтобы я вам наследника не подарила?
Тут уж настала очередь Храмова задуматься.