— Что ты сказала? — Джон с любопытством наклонил голову.
— Да так. Ничего. И все же почему это так важно, чтобы я выяснила, кто убил меня? Не похоже, чтобы мы могли перенестись во времени и что-либо изменить. — Я с недоверием посмотрела на Джона. — Или возможно?
Джон расхохотался:
— Нет, это нам недоступно. Но тот, кто убил тебя, опять будет убивать. А мы обязаны остановить его.
— Но зачем? Почему бы не оставить все как есть?
— Потому что если погибнет не тот человек, это может стать концом всего.
Некоторое время я стояла остолбенев, пытаясь осознать то, что услышала.
— Что?
— Потому что, если погибнет не тот человек, это будет концом для всех нас.
— Смерть одного человека сможет привести к… — Я прикусила язык, чтобы не рассмеяться. — К концу света?
— Представь себе людей как ряд костяшек домино, которые стоят очень близко друг к другу.
— Домино?
— Да. Такие белые прямоугольники с маленькими черными точками. Никаких ассоциаций? — Казалось, что Джон был очень на меня рассержен. — Подумай о человеческой расе как о ряде костяшек домино, состоящем из шести миллиардов штук. Если падает одна из них, другие могут покачнуться, но не упасть. А если подтолкнуть тот самый единственный нужный прямоугольник…
— Тогда разрушится все?
Джон сцепил пальцы. Ему было не до смеха.
— Именно так.
Я прикрыла глаза и представила себе нескончаемый ряд черно-белых костяшек домино, подталкивающих друг дружку до тех пор, пока они все не падают и укладываются, как маленькие трупы. Это было ужасное зрелище.
— Так что же я должна теперь делать?
— Мы должны подготовить тебя.
Перед тем как Джон мог бы отпустить меня куда-либо без него, он настоял на том, чтобы я кое-чему научилась. Я теперь могла сконцентрироваться и пожелать оказаться там, куда хотела попасть. Мне было странно попадать туда, куда я хочу, в мгновение ока — меня просто крючило от удовольствия, когда я сравнивала, сколько времени потеряла в машинах и лифтах, когда была жива.