– А что? Она красивая. Сексуальненькая такая. Я вообще думал, что ей лет тридцать, пока ты не сказала, что она твоя мама.
– Тридцать шесть.
– Короче, выглядит она вообще. А там на выставке просто как эта... Еще в платье таком была.
– Эй, але, ты про Бунина рассказывал.
– И вот. Кто, короче, что, у всех свои причины, но не слили ее. Никто не слил. К каждому подход нашла. Но сейчас не об этом. Читаем мы, в общем, эти ее тексты, смотрим схемы и видим один косяк. Ну, ошибку, то есть. Как нам казалось, ошибку. Мы то ведь тоже этой установкой занимались и поэтому считали ее единственной правильной.
– А что за установка?
– Да какая разница!
– Нос, ты че, сказать не можешь?
– Марусь... ну секретная установка. Ничего интересного.
– Вот не ожидала от тебя.
– Черт, ну это тайна. Правда. Я Бунину сам лично обещал молчать.
– Только почему-то ты сейчас не с Буниным, – ехидно заметила Маруся.
Нос потупился.
– В общем... Проект «Искусственное солнце». Ой, ну тебя... аж есть расхотелось. Вот умеешь ты настроение испортить.
– Перестань... Расскажи, что было дальше?
– Ничего. Написали ей про ошибку. Она говорит — как так? Не может быть. Мы говорим — точно, вот тут и тут ошибка. Она говорит — какая?
– А вы?
– А мы что, мы ж рассказать не можем!
Маруся поставила поднос обратно в автомат и прислонилась к нему спиной.
– Лучше не прислоняйся, он иногда бьет током.