Человек по имени Чен остановился у входа в терминал «Б» и быстро осмотрелся. На секунду он застыл, цепляясь глазами за кого-то в толпе, однако почти сразу на лице его промелькнула быстрая высокомерная ухмылка — так ухмыляется тот, кто только что получил искомый результат.
Человек по имени Нестор понимающе кивнул и тут же наладил обзор таким образом, чтобы видеть ровно то, что видит «объект». Промелькнули взволнованные и счастливые лица встречающих, томящихся за перегородкой, завертелся калейдоскоп быстрых, бессвязных картинок. Контроль безопасности, пассажиры, переступившие рамку сканера, рукопожатия, объятья, смех, плачущая девушка и юноша, успокаивающий ее поцелуями. В отличие от «студии», зона контроля жила в будничном режиме. Первый поток выходящих пассажиров схлынул, и Нестору пришлось потратить секунд пять, чтобы обнаружить Чена. Тот прятался в неглубокой нише, явно не торопясь ее покидать. В метрах десяти от ниши, напротив рамки стоял щуплый подросток в темной ветровке с надвинутым на лицо капюшоном и в темных очках. «Капюшон» выглядел взволнованным — быстро поднимал и тут же опускал голову, словно боясь, что кто-то увидит его лицо, и в то же время стараясь не пропустить нужного человека. В этом не было ничего особенного — курьер, агент или сопровождающий часто ведут себя именно так. Но все же слишком нервно топтался «капюшон», чтобы вот так просто записать его в «ответственные курьеры» и забыть. К тому же «капюшон» по каким-то причинам интересовал китайца — тот не спускал с него глаз. Вряд ли именно «капюшон» являлся целью Чена — в лице китайца не было ни капли азарта. Скорее всего, оба они искали среди выходящих пассажиров одного и того же человека.
«Кого же ты пасешь, дружочек? Кого же вы тут все пасете, если не меня? Царицу Савскую, что ли?» Нестор с удивлением понял, что его увлекло происходящее. Он так давно не испытывал зудящего любопытства и желания подсмотреть в замочную скважину, что не сразу понял, что с ним происходит.
Нестор попробовал настроить одну из камер так, чтобы получше рассмотреть «капюшона», но в ту же секунду «капюшон» встрепенулся. Тут же зашевелился и Чен. Сделал несколько шажков вперед. Застыл, похожий на большую хищную кошку.
«Капюшон» вжался в перегородку и поджидал, когда мимо него пройдет та, кого он встречал. Девочка лет пятнадцати, одетая в шорты, майку и босоножки, — топала вместе с остальными по направлению к сканеру и знать не знала, что в спину ей дышит «хвост», а на расстоянии сотни-другой шагов подкарауливает один из самых жестоких и беспринципных людей на Земле.
«Капюшон» протянул вперед руку и незаметно для всех, кроме Нестора, бросил в сумку девочки что-то маленькое и блестящее. Потом резко нырнул вправо, выскочил из толпы и быстро, почти бегом направился прочь.
Камера, наезд, зум. Крупнее, еще крупнее. Зафиксировать кадр! Распознать образ! Девочку, неловко вывернувшую руку и потирающую плечо, он узнал бы из миллионов ее ровесниц.
— Ты ж моя хорошая... Сколько лет, сколько зим...
Нестор оттолкнулся ногами от пола и откатился назад, вцепившись пальцами в подлокотники кресла. Маруся Гумилева... И что же в тебе такого ценного, что один из самых опасных людей на планете примчался ради тебя в московский аэропорт? И почему ты летела обычным рейсом?
ГЛАВА 2
ПАНИЧЕСКАЯ АТАКА
Конечно, можно было бы лететь первым классом или даже на частном самолете с собственной командой бортпроводников, но ведь это так скучно. К тому же Маруся не доверяла частным самолетам, считая, что они куда менее надежны, чем крупные авиалайнеры, набитые людьми, а значит, и большей ответственностью. Папе бы такая идея не понравилась, хотя он сам был редким образцом демократичности и часто разъезжал по городу на велосипеде. Но то папа. Он сам за себя постоять может, а вот единственную дочь он считал непригодной для обычного человеческого существования, не столько, правда, переживая за ее безопасность, сколько переживая за безопасность других. Марусю папа считал концентратом неприятностей. Чуть только разбавьте ее толпой, и сразу же что-нибудь приключится, как будто она магнитом притягивала к себе происшествия разной степени тяжести.
Впрочем, сейчас Марусе было не до размышлений, так как ей пришлось покинуть самолет и войти в здание аэропорта. Для любого нормального человека здание аэропорта ничем не отличается от всех остальных зданий. Есть даже такие, которым нравится находиться в огромных помещениях, забитых людьми, но это только тем, кто слыхом не слыхивал о таком заболевании, как панические атаки. Панические атаки могут быть вызваны разными причинами, но у Маруси они случались именно в больших помещениях: аэропортах, вокзалах, кинотеатрах и даже внутри огромных торговых центров. И если клаустрофобию, то есть боязнь маленьких и замкнутых помещений типа лифта, еще можно как-то логически понять и объяснить, то чем именно вызвана Марусина агарофобия — понять было невозможно. Но как только она оказывалась в окружении движущейся толпы, сердце начинало колотиться как бешеное, глаза застилало пеленой ужаса, а разум отказывался подчиняться элементарным командам.
Школьный психолог уверял, что такое заболевание не возникает на пустом месте и это как-то связано с детской травмой, с чем-то агрессивным и неприятным, что Маруся когда-то пережила, будучи еще очень маленькой, так что воспоминания стерлись, а ужас остался. Но что такого ужасного Маруся могла пережить? Она выросла в богатой семье, где за ней всегда присматривала служба безопасности, и никаких серьезных стрессов, по крайней мере от толпы, не припоминала. Единственным серьезным стрессом, который она перенесла, было исчезновение мамы. Она пропала, когда Маруся еще под стол пешком ходила, уехав в экспедицию и не вернувшись. Но, во-первых, пусть и ужасно так говорить, Маруся не запомнила своих серьезных переживаний — ведь ее берегли и долгие годы обещали, что мама вот-вот вернется, пока она сама, поумнев, не поняла, что этого не произойдет никогда, а во-вторых, это опять-таки никак не было связано с толпой.
Честно говоря, в данный момент паника еще не подступила, скорее, начиналось ожидание паники — Маруся знала, что проклятый ужас не преминет объявиться с минуты на минуту и в самый неподходящий момент. Поэтому она просто бежала, сконцентрировавшись на своих мыслях и стараясь успеть вырваться на свободу быстрее, чем ее нагонит маячащий на горизонте страх. Всего лишь проскочить через сканер, толкнуться в двери и вывалиться на улицу. Вдохнуть воздух, остановить такси...
Ну почему, ну почему же все так долго! Очередь перед контролем безопасности почти не двигалась — кого-то задержали или сломались сканеры? Впервые Маруся пожалела, что выбрала обычный рейс. С простыми смертными никто не церемонился — толпа постепенно сгущалась, расширялась и давила со всех сторон.
— Не толпиться! Пожалуйста, встаньте по одному! — выкрикнул человек в форме секьюрити. — От того, что вы напираете, очередь быстрее не пойдет.
А вот и он. Вязкий противный ужас медленно вползал внутрь, словно инопланетное чудовище из липкой слизи... Маруся почувствовала, как сердце предательски дрогнуло и заторопилось. Тын, тын, тын, тыдын, тыдын, тыдын, тын-тын-тын-тын-тын... Понеслось галопом, отдавая в уши. Притормози! Не надо! Не сейчас! Ладони стали влажными, виски сдавило, живот скрутило судорогой — хоть падай. «Пристрелите меня кто-нибудь!» — пронеслось в голове.
— Отступите назад! Я прошу вас отступить назад и выстроиться по одному!
Назад? Еще назад? Толпа отхлынула волной, утащив за собой еще на двести метров. Да сколько же это ждать? До вечера? Неделю? Вечность?