Маруся. Гумилева

Если бы каким-нибудь ученым вздумалось изме­рить напряжение электричества в воздухе в этот са­мый момент и в этом самом месте, они смогли бы кон­статировать, что данного количества энергии хватило бы на освещение Гонконга в момент празднования ки­тайского Нового года и еще пары деревень в Саратов­ской области.

— Второй этаж, направо.

Развернулась и ушла. Сумка упала. Свет погас. Ма­руся снова оказалась в темноте. Как всякая прилич­ная девочка в подобной ситуации, Маруся сжала зубы и пнула стену ногой.

— Чертова хреновина, — немедленно отозвался дом.

Фантастическое гостеприимство!

Комнаты оказались небольшими, но уютными и вы­глядели так, как будто здесь давно кто-то живет. Одна была — симпатичного желтого цвета, разделенная на две половины открытым стеллажом, на полках которо­го хранилась всякая всячина: какие-то фигурки, словно привезенные из дальних путешествий, большой глобус звездного неба и маленький глобус Земли, гипсовый бюст Аристотеля, игрушечный Эйнштейн с огромной качающейся головой и высунутым языком, микро­скоп (а у окна стоял настоящий современный телескоп! Знать бы еще, как им пользоваться), горшок с цветущей бегонией, старинная головоломка в виде кубика, каж­дая сторона которого состоит из девяти квадратных сегментов разного цвета (кажется, это называется... кубик... кубик... кубик Рубика! Однажды Маруся ви­дела, как папа собирает эту штуку за несколько минут, а у нее, конечно же, ничего не получилось. Что ж, будет время попробовать еще раз). Еще там была модель ка­кой-то сложной молекулы с крутящимися шариками, пластиковый стакан с кисточками, коробка с краска­ми, разборная конструкция человеческого черепа, за­мкнутая эко-система в виде рыбок в стеклянном шаре, пиратский фрегат и несколько толстенных книг — на­стоящих, бумажных, с твердой обложкой и тонкими хрустящими страницами. Тут был и медицинский ат­лас, и сказки братьев Гримм, и «Римское право», и мно- го-много чего еще. Даже «Математические начала» Ньютона и «Автостопом по Галактике» Адамса.

Маруся осторожно взяла с полки череп, который, разумеется, тут же рассыпался, а нижняя челюсть упала, неожиданно больно ударив по пальцам ноги. Собрату обратно голову не получилось, а значит, про кубик Рубика тоже можно было забыть.

В углу стоял мягкий диван, заваленный подушками и небрежно накинутым пледом, как будто кто-то толь­ко что здесь дремал, но минуту назад вышел. Перед диваном расположился низкий, длинный и узкий, бо­лее похожий на скамейку столик, на котором лежала стопка журналов. Тут же были блокноты и карандаши (видимо, на случай, если какого-то юного гения вне­запно посетит гениальная мысль), коробки с настоль­ными играми и баночка мятных леденцов.

Вторая половина комнаты была выдержана в более строгом стиле. Необычное окно, не очень высокое, но широкое, во всю стену, с плиссированными бумажны­ми шторками по бокам. Рабочий стол с множеством ящичков, высокой стопкой чистой бумаги, набором ручек... и все. Никакого баловства — просто стол, бу­мага и ручки. Ах, да, ну и кресло. Похоже, что за этим столом предполагалось серьезно работать, поэтому Маруся непроизвольно (честное слово) зевнула и по­спешила рассмотреть вторую комнату.

Судя по холодному оттенку стен (цвета дождли­вого неба), это была спальня. Впрочем, судя по боль­шой кровати тоже. Тумбочка, шкаф, зеркало, лампа на длинной ножке с абажуром — все говорило о том, что здесь можно только спать. Ни тебе телевизора, ни иг­ровой приставки. И на кровати не попрыгаешь, и пиц­цы, не вылезая из постели, не поешь. Зато тут была фантастическая душевая кабинка, похожая на высо­кий, перевернутый кверху дном трехметровый стакан.

Душ!

Маруся прикрыла за собой дверь, скинула кеды, стянула футболку и шорты с трусиками, посмотрелась в зеркало (а какая девочка не посмотрит?) и забралась в кабинку. Дверца захлопнулась с легким всхлипыва­нием, свойственным вакуумной упаковке. Зафиксиро­вав абсолютную герметизацию, стакан начал напол­няться водой.

Вода дождем падала сверху, била острыми струйка­ми со стенок, впиваясь в живот и спину, бурлила под ногами, массируя ступни, — Маруся закрыла глаза и вздрогнула от удовольствия, будто по всему телу про­бежал разряд электричества. Она даже моментально простила унылость спальни — в таком душе хотелось не просто петь, а кричать от счастья. У воды есть совер­шенно волшебное свойство смывать плохие эмоции.

Маруся стояла и чувствовала, как злость, страх, оби­ды, сомнения — все-все-все стекает вниз, словно черная краска, заворачивается вихрем в воронку и навсегда убегает в сток... Вода была живой и постоянно меняла температуру от более теплой к более холодной, но так бережно и еле уловимо — в самый подходящий момент, будто читала мысли и не давала телу ни остыть, ни пе­регреться. Никаких тревог, ничего, больше ничего, при­ятно и спокойно, и хочется лечь или даже уснуть вот так стоя, стоять тут до утра и спать, или все-таки лечь, или хотя бы сесть... Совершенно невозможно открыть глаза.

Маруся вытянула руки и, скользя ладонями по стен­кам, стала осторожно опускаться на колени. Теперь те струйки, что должны были массировать спину, били в затылок и лицо, Маруся поморщилась, на мгновение приоткрыла глаза и поняла, что сидит по грудь в воде. Почему-то сток не открывался, поэтому вода набира­лась в кабинку, как... нуда, в стакан. Только запаян­ный сверху.

Сознание мгновенно прояснилось — надо было срочно найти, как открывается сток, — иначе тонна воды выплеснется на пол и потом... нет, лучше даже не думать, что будет потом.

Маруся повозила пальцами по дну кабинки, потом осмотрела стены, нашла маленькую приборную па­нель и надавила на кнопку стока. Сток не открылся. Хотя бы выключить воду, так ничего не видно. И снова нет. Кнопки проваливались внутрь, переставали го­реть. Понятно было, что команда к отключению при­нята, но ничего не отключалось.

Маруся встала. Воды набралось по пояс, и теперь она казалась уже не такой приятной, она прибывала, поднималась. Не слушалась команд, душила и топила, заливала глаза, попадала в нос и рот... пульс участил­ся, стало страшно. Быстро, резко... Паника.

Маруся ударила в дверь, хотелось поскорее вы­браться отсюда, еще раз, нажала на кнопку, нажала на все кнопки сразу, вода подобралась к подбородку, ка­залось, будто она набирается все быстрее и струи бьют больнее. Маруся попыталась надавить на дверь всем телом, но попробуйте надавить на что-то, когда вы в воде. Ударила ногой, уперлась спиной в стенку и обе­ими ногами в дверь. Вот так утонуть? Еще раз ногами в дверь и кулаком по кнопкам. Вода поднялась так вы­соко, что пришлось оторваться ногами от пола, чтобы не захлебнуться.

Утром или когда? Когда ее найдут? Утром она не по­явится, и никто... Маруся вынырнула и схватила ртом воздух... Никто даже не знает, что она тут, кроме той девушки... Вздох... Ногами в дверь. Но она и не поду­мает ее искать... Еще минута, и кабинка заполнится до краев. Они найдут Марусю через неделю или через две, распухшую, похожую на огромную белую гусени­цу в пробирке с формалином... Маруся стала биться всем телом, и дальше ее мысли прервались.