В конце концов, он ведь правда спас ей жизнь и не дал превратиться в бледную гусеницу.
— Короче... Прости, что
— Не хотел подсматривать? — ехидно спросила Маруся.
— Не хотел, — уверенно подтвердил Нос. — То есть я хотел посмотреть на тебя, ну, то есть... Кто ты. Какая ты. Но не какая в смысле какая, а в смысле...
— Хотел понять, какой я человек? — подсказала Маруся.
-Да!
— Подсматривая...
Сделав страдальческое лицо, Нос, словно Пьеро, печально взмахнул длинными руками.
— Но я же не знал, что ты начнешь...
Он замер, словно не решаясь произнести необходимое слово.
— Раздеваться? — спросила Маруся.
— Да... — обессиленно уронил руки Нос и тяжело вздохнул, готовясь к следующему признанию. — И вот потом, когда ты, собственно, начала... — Нос сделал неопределенный жест.
— Раздеваться? — опять подсказала Маруся.
— Да... — Казалось, что он даже стал немножечко ниже, как будто тяжелая вина все глубже вдавливала его в пол.
— Ты отвернулся, — закончила мысль Маруся, чтобы облегчить страдания несчастного.
С огромным удивлением она отметила, что даже испытывает сочувствие к этому долговязому, настолько искренним было его раскаяние...
— Нет. Я уже не смог, — неожиданно выдал Нос и виновато опустил голову.
Маруся открыла рот, чтобы сказать что-то, но теперь сама не смогла подобрать слова.
— Потом ты пошла в душ. А потом... — Нос пожал плечами. — Дальше ты знаешь.
Признание было настолько невинным и в то же время настолько дерзким, что Маруся запуталась в чувствах. Какая-то смесь отвращения и веселья, как очень неприличный анекдот.