- Ну, пошли в шашлычную, перекусим. А за трапезой я тебе все подробно расскажу.
Алиса и не ожидала, что у нее так сильно разыграется аппетит. Она заглотила на одном дыхании мяса с целого шампура, запила все это большой кружкой светлого пива. В животе появилась приятная тяжесть. Все это время Любовь Алексеевна, молча, сидела у уголка стола и наблюдала за тем, как девочка за обе щеки уплетает шашлык. Когда Алиса закончила свою трапезу и сыто откинулась на спинку пластикового сиденья, бабушка вновь заговорила.
- В день рождения Христа, на другом конце мира родилась девочка. Нарекли ее Ришоной. Родители, все время с начала зачатия находились во власти Тьмы, а ребенку тому предрекали властвовать над миром смертных до дня возвращения демонов на землю и после того. Будучи Королевой Проклятых, девочка должна была все время находиться под охраной и не общаться ни с одним смертным.
- А почему она родилась одновременно с Иисусом? - Алиса заинтересованно наклонилась вперед и облокотилась локтями о стол. Пустые блюда из-под шашлыка и допитая кружка пива с него уже исчезли. Так просто, растворились в воздухе, и все. Этому девочка уже нисколечко не удивилась.
- Закон равновесия, моя дорогая. Свет не может существовать без Тьмы, и наоборот. Посему, родилась Ришона, дабы творить зло на земле и причинять ужасные страдания всем смертным существам. Так бы и было, если б люди, сами того не ведая, не спасли свои жизни, убив Христа. Тот же, зная о Ришоне, принес себя в жертву, зная, что если умрет он – девочка тоже будет обречена на смерть. Спустя всего долю секунды, после того, как сын Божий отошел от земной жизни, Ангелы ворвались в покои Ришоны, разбили тщетные попытки демонов к сопротивлению и вонзили клинок в сердце красивой и очень злой девушки. Стоит отметить, что та, сопротивляясь, убила одного из ангелов его собственным мечом, настолько сильной была дочь темной половины Бога. Все было сделано, мир смертных спасен, а дети Света и Тьмы погребены. Одного только не смогли учесть ангелы – на третий день сын Божий воскрес и вознесся на небеса, став еще сильнее в своем бессмертии. То же произошло и с Ришоной. Обиженная на всех вокруг, рассерженная душа поклялась найти способ обойти все Законы и вернуть себе царство смертных, во что бы то ни стало. И она нашла его. Будучи рожденной на земле, Ришона сохранила способность овладевать душами смертных, подчиняя своей воли их хрупкие тела. Ей оставалось лишь дождаться рождения того, чье тело будет способно удержать в себе силу демона, без лишних потерь, - Алиса вопросительно скривила одну бровь, на что Любовь Алексеевна поспешила разъяснить, что хотела сказать, - Видишь ли, демону трудно ужиться в теле смертного. Во-первых, тело должно быть пустым. То есть, душа должна покинуть его, прежде чем демон решит это тело ... надеть. Во-вторых, демон теряет уйму энергии и возможностей. Смертное тело просыпается ... глупым и неповоротливым. Будь демон трижды силен в Аду, на земле он все равно превратится в безмозглого живого мертвеца. В-третьих, не всякое тело подойдет – оно должно быть свежим.
- И какой тогда смысл демону вселяться в тело человека, если он будет слабым и тупым? – спросила Алиса.
- Смысл есть. Вселяясь в мертвое тело, демон идет на риск. Будучи ожившим мертвецом, он начинает питаться живыми людьми, а из полученного материала достраивать захваченное тело по своему образу и подобию. Сперва он становится умнее, затем наращивает силу, а после ... модифицирует само тело – увеличивает в размерах, удлиняет конечности, отращивает острые зубы. В прочем, демон волен самостоятельно выбирать, в какой последовательности тратить полученный материал, на мозги или силу. Главное, что, чем больше мертвец сожрет мяса своего вида - в частности человеческого, но ведь демоны вселяются не только в людей – тем сильнее и умнее станет. С фантазией у демонов не все хорошо, потому они будут стремиться, в конечном счете, превратить захваченное тело, как я уже говорила, в свою точную копию. Скажем, если демон в Аду был лупусом, то и на земле постарается им стать, или ...
- Кем? – не удержавшись, перебила старушку Алиса.
- Лупусом – волком. Это латынь, моя милая. Знаешь поговорку «Lupus pilum mutat, non mores»? – Алиса отрицательно покачала головой, - Это поговорка, несколько переделанная под нашу с тобой ситуацию. Обычно в ней говорят не о «lupus» – волке, а о «vulpes» - лисе. И в переводе на твой язык она звучит так: «Лиса меняет шкуру, но не нрав». Я поменяла лису на волка, так как рассказываю тебе о демоне-лупусе, способном вселяться в тело человека. Он меняет внешность, но не перестает быть порождением Тьмы. И, при первой же возможности, он отрастит человеку волчью пасть, покроет его тело густой шерстью и увеличит раза на два в размерах, чтобы походить на самого себя, живущего в Аду. Все ваши легенды об оборотных и вампирах можно свести лишь к одному утверждению – демону удалось завершить свое перевоплощение. Теперь поняла? – Алиса кивнула. Все услышанное было бы гораздо интереснее, будь она живой. А так ... И тут ее голову пронзила ошеломляющая мысль.
- Так что, получается, мертвые уже пошли по земле? – Любовь Алексеевна кивнула, - В мире смертных наступает Конец Света?
- Ну, не совсем так, - поспешила успокоить Алису старушка. К глазам девочки уже подступали слезы, - Во-первых, не вини себя в этом, ты тут не причем. Во-вторых, мы с тобой сможем остановить это безобразие, потому что Ришона еще не взошла на престол смертного царства, она все еще здесь в Аду, - зрачки Алисы расширились. Ей показалось, что она начала понимать, чего от нее хотят, - Именно, - подтвердила ее догадки бабушка, - Ты отправишься в Ад, найдешь и остановишь это отродье. А я тебе в этом помогу.
Окрестности деревни Харино. 29 апреля, пятница, день
Проезжая по дорогам еще не совсем мертвого, но изрядно раненного города, Егору явилась ужасная картина. Мертвые бродили по улицам, нападая на, в панике спасавших свою жизнь, живых, хватали их, валили на землю и жрали. Разрывали руками в клочья, глотали сочащуюся кровью плоть. Воздух прошибали звуки выстрелов, люди пытались отбиваться, но большинство попыток оказывались тщетны. То тут, то там возле тротуаров горели машины, некоторые же были просто разбиты в авариях с другими машинами, либо, просто о столб или стену. На выездах из города собирались огромные пробки. Машины забили и полосы встречного движения, Егору пришлось изрядно покрутиться дворами и вне дороги, чтобы выбраться на загородную трассу, которая, к счастью хоть как-то двигалась. УАЗ, неотступно следовавший за «девяткой» капитана полиции, преодолевал возникающие на пути преграды гораздо легче, нежели простая легковушка, пусть и в отличном состоянии. Благо, ВАЗ нигде не застрял и не задержал путь к спасению четы Митрофановых. Алешке было совсем плохо, он сидел на пассажирском сиденье, сжимая пораненную руку. Весь бледный, глаза мутные, слезы градом текут по щекам. Несколько раз Алешку тошнило прямо в ноги, от чего салон автомобиля наполнился непереносимой вонью, заставляя самого Егора сдерживать рвотные позывы. Но, деваться было некуда. Куда тут денешься с подводной лодки? Пришлось немного приоткрыть окно и закурить, будучи некурящим, чтобы хоть как-то заглушить тошнотворный запах. Егор прикурил сигарету и бросил тлеть в пепельницу. Алешке стало еще хуже, но по-другому его брат поступить не мог, некогда останавливаться. Да и знал Егор, что недолго его старшему брату осталось, в любую секунду обернуться нежитью может и придется добавить к запаху рвоты еще один не менее приятный – запах паленых мозгов и крови. Пистолет заблаговременно был снят с предохранителя.
- Эх, и как же тебя угораздило так, а? – с тоской произнес Егор, глядя на изнывающего от боли и подскочившего жара брата.
- Ты никада меня не лубил, - пробурчал, задыхаясь, Алешка. Егор посмотрел на него выпученными от страха глазами. Перед глазами встала картина из недавнего сна. Он вспомнил, что тогда последовало за этими словами, - Ты никада меня не лубил! – закричал Алешка и попытался вцепиться зубами в горло родного брата. Егор уже доставал из кобуры пистолет и локтем уперся в грудь набросившегося брата. Руки Алешки крепко схватили куртку Егора, машина юзом пошла по дороге, расталкивая ехавшие по бокам машины и лишь благодаря этому, еще не съехавшая в кювет. Родительский УАЗ засигналил. Что, они думают, Егор уснул? Или как тогда обозначить то, что они делают? Быть может Алексей Витальевич своим гудком пытается вразумить нерадивого сына? Типа «ай-ай, Алешка, не балуй»? Дуло пистолета уперлось в нос Алешки. Егор заглянул в побелевшие зрачки его глаз и не увидел в них собственного брата. Все что он видел, лишь голод и пустоту. Палец втопил курок, голова дернулась назад и упала на выставленный вперед локоть Егора. Капитан полиции выровнял машину, открыл пассажирскую дверь и молча вытолкнул бездыханное тело на дорогу. Из идущего позади УАЗа послышался протяжный страдальческий крик Зои Максимовны, но Егор ничего уже не мог сделать, слезы текли по щекам, перед глазами становилось мутно. Он все-таки не удержал рвоты и вывернул желчью на пассажирский коврик, туда, где и без него хватало крови, рвоты и мозгов. Алешка обратился и попытался съесть собственного брата. Он умудрился даже сказать ему что-то, хотя, Егору казалось, что это не возможно. А может и не говорил тот вовсе? Может быть его слова лишь вспомнились Егору в нужный момент, предвещая опасность? Он не знал ответа на эти вопросы. Он не хотел их задавать. Егор знал, что еще чуть-чуть, и он сойдет с ума и следующей пулей вышибет собственные мозги в потолок и без того загаженной кровью «девятки». Ему хотелось дико орать во все горло, рвать на голове волосы, кататься по земле, бежать куда глаза глядят, пока тело совсем не выбьется из сил и не рухнет на землю. Пока какой-нибудь мертвец не найдет его тело и не вгрызется зубами в его плоть. Егор не хотел больше жить, но что-то держало его, не давая сделать того, что могло бы поставить точку во всем этом нескончаемом кошмаре. В кармане завибрировал телефон. Егор посмотрел на дисплей – звонит отец. Он не стал поднимать трубку, просто нажал на сброс и поехал дальше. До деревни оставалось всего несколько километров, хотелось доехать до туда, не произнося ни единого слова.
Наконец Егор увидел табличку, указывающую, что если повернуть на право, через три километра можно будет приехать в деревню Харино. А если повернуть налево, то через километр будет поселок Красное. Так и получалось, что надпись на табличке читалась не иначе, как «Красное Харино», что при иных обстоятельствах хоть чуть-чуть позабавило бы Егора. Однако, он оставил этот забавный момент без внимания и просто свернул на второстепенную дорогу, посигналив поворотником идущему позади УАЗу. Чем дальше от города отъезжали Митрофановы, тем меньше мертвецов появлялось в поле зрения. После того, как Егор свернул на второстепенку, мертвецов и вовсе не стало. Дачный сезон еще не открылся, а коренных жителей в деревне Харино давно не осталось. Можно было предположить, что из живых в деревне будут лишь родственники Вишневского, да Егор с семьей. Это немного успокаивало, хотя нужно было учесть, что домик в деревне – лишь первая остановка на пути к полной безопасности ... или неминуемой смерти, тут уж, как повезет. Дома Григория Егор никогда не видел, потому решил высмотреть его Ниву, стоящую во дворе. Искать долго не пришлось. Машина стояла во дворе домика, второго от дороги. Егор припарковался у шаткого забора и посигналил. Гриша, выйдя на звук из дома, широко улыбнулся и сделал руками приглашающий жест.
- Что-то вы долго, - произнес он, здороваясь за руку с Егором и его отцом.
- Долгая история, - буркнул Егор
- А где брат?
- Нет брата. Больше нет ...
ebooksa