В конце концов, Дорен подготовил простую, но эффективную магическую клятву. Развеять её было не сложно, но для этого требовалось время, которого у юноши не было.
«Надеюсь, мне не придется об этом жалеть.»
Как только ограничения вступили в силу, Дорен почувствовал, как что-то в нем неуловимо меняется. Он не видел эти изменения, но ощущал на уровне интуиции. И все же, этого риска ему показалось мало.
«Мне нужно больше. Нужно что-то немыслимое. Что-то, чего я в здравом уме никогда бы не сделал.»
Юноша перебирал в уме варианты. Но подходящий все не находил. Он напряженно думал о всевозможных ритуалах: о простых и сложных, опасных и не очень, вспоминал даже те, что были запрещены в большинстве известных ему миров. Не сказать, что он не знал способов быстро увеличить силу, но почти все эти способы требовали тщательной подготовки. У Дорена же не было совершенно ничего, что могло бы ускорить этот процесс или пропустить некоторые этапы.
«Было бы проще, если бы я мог сделать несколько артефактов…»
Случайная мысль промелькнула в его голове, и буквально в ту же секунду, детали головоломки сложились.
«Да уж, это действительно сумасшествие… Полагаю, у меня будет лишь одна попытка.»
Парень криво улыбнулся сам себе. Память все же преподнесла ему ответ, и риск неудачи, как и ожидалось, был на самом высоком уровне.
Не тратя ни секунды больше, Дорен начал раздеваться. Полностью обнажившись, он отбросил грязную одежду в сторону, а сам сел на колени.
«Точно идиот.»
Тяжело вздохнув, маг полоснул сжатой струной маны себе по левой ладони, и тут же макнул указательным пальцем правой в открытую рану. На его лице не осталось ни единой эмоции. Сомнения исчезли. Двигая пальцем в воздухе, он выводил один рунический символ за другим. Алые руны мягко поблескивали и складывались в длинные ряды рунической вязи, плотной стеной окружавшей юношу со всех сторон.
Магия крови, как и магия душ, не зря считалась одной из запретных областей. Эффективность таких заклинаний всегда рука об руку шла с уровнем боли и количеством крови используемом в процессе. Что, в свою очередь, независимо от мира и развития цивилизации всегда приводило к одному и тому же результату.
Чем больше боли — тем больше энергии соберется в крови. Чем больше крови — тем мощнее получится заклинание. Как итог, кровавые маги всегда приходили к пыткам и убийствам своих жертв, ведь последняя, предсмертная кровь обладает максимальной концентрацией силы.
На своей открытой ране Дорен использовал один из любимейших инструментов каждого уважающего себя мага-отступника: заклинание, что препятствовало сворачиванию крови и сводило с ума нервные окончания жертвы.
Юноше казалось, что по его венам течет самый настоящий жидкий огонь. Боль сводила с ума, но все же, Дорен продолжал молча вычерчивать формирование, ни на секунду не сбавляя темп.
Спустя почти пятьдесят минут, он уже мог отчетливо ощущать сильную слабость и сонливость — верный признак серьезной кровопотери. Алые руны обернули юношу в несколько слоев, окажись поблизости любой из экспертов рунической магии, он ни за что не разобрался бы в назначении этой формации. Но для Дорена это было лишь начало.
В это заклинание он вложил все доступные ему знания. Он хотел, чтобы магия достигла своей цели даже если мистическая Воля так и не сможет в нужный момент подчинить законы иллюзорного мирка.
А затем, последний символ был завершен. Вместе с этим, Дорен резко хлопнул руками перед собой.
Ученики на нижних этажах почувствовали, как их временное убежище заметно затряслось. Потоки маны с бешеной скоростью мчались к одной единственной точке наверху.