– Да. Демоны. И не демоны. Сюда идут все. Все. Все. Все идут. Все сюда.
– Кролик, с тобой очень трудно разговаривать. Как вообще фиболо смогли узнать о том, что ты у меня?
– Я ведь маленький.
– Понятно, – вздохнула Лина.
– Они идут, быстро идут. Боюсь.
Утешить Кролика Лина не успела – ей помешали.
– Эй, Практикантка! – мужской, приглушенно-шипящий голос донесся с потолка.
Девушка начала подозревать, что сбрендила окончательно – этого и следовало ожидать после всего случившегося. Очевидно, шизофрения прогрессировала и к утру у нее будет целая толпа интересных собеседников. Не выдержав, она истерически хохотнула:
– Я слышу голоса!
– Тихо! Мудак услышит!
– Так вы еще и не один?
– Один я, один.
– А кто тогда услышать может?
– Как кто? Чмырь парашный, охранничек наш. Я до него еще доберусь, вырву ему гланды через задницу.
Только тут до Лины начало доходить, что голос слишком реален и, несмотря на странный лексикон, выражается вполне адекватно. Встав, она развернулась, подняла голову. Так и есть – в зарешеченном окошке под самым потолком маячило человеческое лицо. Судя по всему, это был обитатель соседней камеры, наверное, весь ряд маленьких помещений был связан этими продухами для вентиляции. Непонятно, как он вообще смог туда забраться: до окошка было не меньше трех метров – по стене, покрытой слоем цементной «шубы», подниматься смог бы только паук.
– Как вы там держитесь? – охнула девушка.
– Зубами вцепился, – прошипел незнакомец. – Слушай, Практикантка, сейчас некогда языками чесать. Ты одна?
– Да.
– Странно, вроде с кем-то разговаривала.
Лина, не сдержавшись, улыбнулась: