Что же я сразу не поняла, отчего ты такой подкованный в вопросе интриг? Я чуть не взвыла с досады.
А Ромирэль между тем уточнил:
– Так вы согласны на участие в турнире?
– Да, – процедила я и не удержалась: – И почему из всей академии, из нескольких тысяч желающих, вы выбрали ту, которая участвовать совсем не жаждет?
– Может, потому, что мой «штормовой вал» едва сумел сбить ваш поток сырой силы. А на подобный выброс способны лишь пятеро адептов академии. Считайте, что сегодня был ваш персональный экзамен на зачисление в команду. И вы его прошли.
– И что теперь? – Я прищурилась.
– Теперь нам нужно зайти к ректору, чтобы точно узнать, какой у вас уровень дара после инициации.
К главе магистерии Ромирэль отконвоировал меня незамедлительно.
Миновав приемную с грымзой-секретаршей (и ведь приятная в общении женщина, а с расой ей не повезло: у грымз всегда свирепо торчат клыки, а волосы столь жесткие, что их невозможно даже в косу заплести), мы оказались в кабинете ректора. Роскошная комната – три дюжины локтей в длину и столько же в ширину – выходила своими высокими стрельчатыми окнами на двор академии. Массивная резная мебель мореного дуба, картины, что в течение суток меняли не только свою композицию и цвета, но и полностью содержание – от утреннего пейзажа до натюрморта в обед и до батальной сцены вечером… В общем, наш глава академии любил дорогие вещи и не отказывал себе в этом маленьком капризе.
Ромирэль коротко поздоровался и представил Матистасу Ленирросскому шестого игрока сборной Академии имени Кейгу Золотое Крыло меня, черную ведьму. Вернее, Вивьен Блеквуд, талантливую адептку с «впечатляющим потенциалом светлой магии». На словосочетании «Блеквуд» и «впечатляющий потенциал» у Ленирросского нервно дернулся глаз.
Но все же холеный толстяк справился с собой и, пробормотав: «Проверим этот потенциал», – встал из своего кресла. Дойдя до шкафа, глава академии достал с полки ларец.
Массивная резная шкатулка, инкрустированная драгоценными камнями, сама по себе впечатляла. И как-то разительно она не вязалась со своим содержимым. В ней лежали на первый взгляд простые медные браслеты, которые больше походили на кандалы, чем на украшение.
А может, так оно и было? У тех, в ком эти наручники обнаруживали высший, десятый уровень дара, уже не было иного выбора, как присягать на верность короне и императору и служить на благо империи. Нет, такие уникумы получали множество привилегий, почет и прочая, прочая, но император Аврингрос Третий чтил закон: власть превыше всего и сила подчиняется власти. В том числе и магическая. Потому светлый владыка железной рукой в мягкой перчатке старался взять за горло сильнейших магов. Кого – связать кровной клятвой, кого – припугнуть, намекнув на сиюминутность жизни и благополучия родственников, кого – подцепить на крючок звонкой монетой… В общем, порою его методам темные аплодировали стоя.
У меня по спине пробежал холодок. Обычно адепты молятся о том, чтобы между браслетами пробежало хотя бы четыре сполоха, что означало бы четвертый уровень дара. Я же мечтала об обратном.
– Ваши руки, адептка Блеквуд, – неприязненно буркнул ректор, самолично решив проверить мою силу дара.
Делать нечего. Засучила рукава и протянула запястья. Парные браслеты Дианары, названные так в честь магессы, их сотворившей в незапамятные времена, не только показывали уровень силы, но и не давали ее скрыть. Как бы ты ни хотел солгать, приуменьшить или преувеличить свою силу, они заставляли тебя выложиться до донышка.
– Думаю, не нужно объяснять, что делать, – сев в кресло и сложив руки на животе, причмокнул губами Матистас Ленирросский.
Безумно хотелось проклясть обоих: и ректора и полуэльфа, но увы… Темная магия во мне была заблокирована из-за этого гребаного Гарда.
Мои ладони находились одна напротив другой на уровне груди. Расстояние между ними было ровно в половину локтя. Выдохнула, как перед прыжком в пропасть.
Три.