Магесса взирала на все происходящее невозмутимо, словно и предполагала нечто подобное. Ее последующие слова лишь подтвердили мое предположение. Хлопнув в ладоши так, что в аудитории вновь материализовались парты и скамьи, Иштар Атарийская произнесла:
– Занятие окончено. Все свободны. Попрошу покинуть аудиторию.
Адепты засобирались к выходу, хотя и с явной неохотой. Всем было любопытно, что же за светопреставление все-таки произошло? Я была одной из последних, и до моего уха донесся голос преподавательницы, тихо выговаривающий невозмутимому Икстли:
– Я вас предупреждала, что на любую вашу хитрость Блеквуд может ответить своей непредсказуемой изворотливостью. Зачем было…
Дальше подслушивать стало совсем уж неловко, и я поспешила на выход. Интересно, а магесса Атарийская специально не вмешивалась в нашу с Икстли милую «отработку рун» или просто не заметила? Что-то мне подсказывало, что второе – маловероятно.
То ли она так верила в мою изобретательность, то ли в криворукость одного из лучших адептов боевого факультета, то ли ей просто было интересно, кто из нас кого раньше покалечит. Любопытно, что из этого истина?
В любом случае ее невмешательство напомнило мне поведение старушек-сплетниц, что пускают слух и наслаждаются потом бурным выяснением отношений. Да уж… А с виду такая гранд-дама… Хотя, может, я чего-то недопонимала в специфике методов обучения светлых?
То ли дело у нас, темных. Все просто и понятно: сначала практикум, например, по упокоению зомби, потом теория. Выжившие после первого очень внимательно слушают вторую. Успеваемость среди адептов черных искусств магии стопроцентная. Потому как ты либо занимаешься на «хорошо» и «отлично», либо попадаешь в аудиторию, но уже в качестве учебного пособия, причем не всегда живого.
Размышляя о тонкостях учебного процесса светлых, я топала на начертательную чарометрию. Как по мне, это был самый женский из предметов в академии: сидишь себе, доказываешь, делаешь выводы, строишь теории, опираясь порою то ли на аксиомы, то ли на интуицию.
Вел дисциплину магистр Мальвик Мейнхель, мужчина настолько скучный и правильный, что вызывал у меня стойкую ассоциацию с затянувшейся мессой. На его занятиях хотелось непрестанно зевать, а его неразборчивый монотонный голос… Таким можно усыплять орущих младенцев, причем сразу оптом.
Его занятие, как и сам преподаватель, вышло спокойным. Что ж, хоть какое-то разнообразие в сегодняшнем суматошном дне.
Близилось самое замечательное время – большой перерыв. Я уже со смаком представляла, как спущусь в столовую и поем. Образы булочек, плюшечек, бутербродов и горячего чая напрочь вытесняли из головы золотое сечение и пентаграмму Алеросса. Проснувшийся дракоша, вяло ползавший по моему плечу под одеждой и щекотавший кожу, был полностью со мной солидарен.
В то самое время, когда мои мысли и желания были в полной гармонии с планами на ближайшее будущее и я уже мысленно отсчитывала последние мгновения до звука колокола, который оповестил бы об окончании занятия, по академии разнесся магически усиленный голос ректора:
– В большой перерыв всем адептам и преподавателям собраться в общем зале.
М-да, а я-то только размечталась, что поработаю над своей точеной фигуркой… В смысле заточу сдобу в обед. Нет, адептка Блеквуд, добрый Матистас Ленирросский позаботился о твоей талии и объявил о намечающемся шабаш… в смысле собрании. Поняв, что мой обед накрылся медным тазом, я уподобилась вампирам и возжелала крови. Ну или хотя бы кого-нибудь убить. Лучше всего – ректора.
В зал я шла сильно злая. Лазурный тоже сердито, утробно урчал, правда, уже в сумке, куда я его, окончательно проснувшегося, ссадила заранее. Так, на всякий случай, чтобы неожиданно не выполз на лицо в какой-нибудь неловкий момент. А если учесть, что у меня в последнее время вся жизнь один тот самый неловкий момент и есть, то… В общем, подстраховалась.
В актовом зале было шумно, людно и драконно, а также дриадно, эльфячно, чуть-чуть гномно и совсем немного тролльно.
Преподавательский состав тоже казался преисполненным энтузиазма. Магистр Ромирэль сцеживал в кулак зевок, Фабиус смотрел на всех и каждого с выражением профессионального дегустатора уксуса, магесса Илвия с интересом изучала рисунок на своих ногтях. В общем, у меня создалось стойкое впечатление, что для преподавателей новости, которые должен озвучить ректор, давно уже не новости.
В толпе адептов происходило весьма оживленное движение. Будущие маги чуть ли не сталкивались лбами, многие, особенно представители боевого факультета, активно жестикулировали, и то и дело звучала фраза «команда для турнира».
Я этого ажиотажа не разделяла. Уже то, что в этом самом списке шести мишеней для пульсаров есть я, отбивало напрочь любые зачатки радужных чувств. Утешало лишь одно: задача у меня, в отличие от остальных пятерых, не выиграть, а попытаться не сдохнуть. Лучше всего красиво упасть от первого удара и притвориться полутрупом.