Египтянка (сборник)

– О нас?! А что, «о нас»? – Леша не понял, что может объединить их, находящихся в разных измерениях.

– Ты не представляешь, как здесь спокойно… здесь нет ничего, даже желаний…

– Не представляю, как может не быть ничего.

– …зато огромное Ничто полностью принадлежит каждому.

– Как может принадлежать ничто?.. – Леша напряг свой человеческий ум, – и как жить, если вокруг ничего нет?

– У нас остается память, и самое лучшее, что есть в моей памяти, это ты. Я никогда не говорила тебе… дура, сомневалась – а если, думала, появится кто-то еще лучшей, но теперь знаю – лучше тебя в моей жизни ничего нет…

…Господи! Если б ты сказала это раньше, все б могло быть по-другому! Тебе б не пришлось идти под той чертовой сосулькой; мы б каждый день возвращались вместе, в один дом!.. Леша чувствовал, как перекрывая дыхание и туманя глаза, внутри поднимается влажный ком. Наверное, Лена тоже являлась самым лучшим в его жизни, только ставить такие глобальные вопросы им не приходило в голову; тогда вполне хватало того, что есть…

– Не надо слез. Скоро мы будем вместе, и тебе тоже будет принадлежать огромное Ничто.

– То есть, я скоро умру?! – испуганно выпалил Леша.

– Так сказали карты. Мы всегда будем вместе, милый. Я помогу тебе…

– Но я не хочу умирать! – Леша вспомнил, как на мгновенье ему довелось окунуться в то Ничто; вспомнил потрясающую легкость и ощущение, что ты есть весь мир, и все, что происходит в нем, происходит внутри тебя – внутри тебя движутся автомобили, спешат люди, торгуют магазины; кто-то целуется, кто-то отмечает свои маленькие праздники, кто-то ревнует или ненавидит… и все это внутри тебя!.. Только, вот, ты не имеешь к нему никакого отношения. Ты – часть ничто, а это выше человеческих сил. …Или там нет человеческих сил, и действуют другие законы, не только физические, но и психологические?.. Леше стало безумно жаль расставаться с хрупким и кратким мигом, где он сам мог принимать решения; сам мог сделать себя счастливым или несчастным, испытав от этого радость или разочарование…

– Я люблю тебя, – вклинился в сознание голос Лены, – и я помогу тебе…

– Не надо мне помогать!!

– Надо. Мы были созданы друг для друга, и должны быть вместе, милый…

Леша увидел, как из розетки вырвался сноп искр и мгновенно вспыхнула занавеска. Все произошло так неожиданно, что в первое мгновенье он растерялся; понимая, что огонь надо залить, он забыл, где находится ванная.

– Видишь, милый, как все просто – Лена рассмеялась, – сейчас ты плеснешь в розетку водой, и тебя ударит током. Ты упадешь; огонь охватит квартиру… и мы снова будем вместе…

Эти слова привели Лешу в чувство. Если б Лена молчала, пожалуй, все б произошло именно по такому сценарию, но Леша представил себя объятым пламенем…

– Дура! – он сорвал с дивана накидку, – я не настолько люблю тебя, чтоб сгореть заживо! – с размаху ударил по занавеске, сбивая пламя и начал топтать тлеющую материю.

– Жаль… когда ты все-таки придешь сюда, то поймешь, как мне тебя не хватает… тогда я прощу тебе твои слова, любимый. Все равно это случится очень скоро – я помогу тебе…

Леша закашлялся от дыма, но огня уже не было. Вытер лицо; огляделся, пытаясь угадать, откуда еще может грозить опасность. Со шкафа безмятежно улыбалась Ленина фотография. Он взял ее грязной рукой и разорвав на мелкие клочки, бросил в кучку пепла, оставшуюся от занавесок.