Путь в Вальхаллу

…Какой же бред!.. А я должен внести все это в свой «сценарий» так, чтоб можно было поверить!.. Да уж, не легко быть писателем… О!.. «Злые колдуньи – кто они?» – Слава торопливо пробежал глазами статью, выхватывая отдельные фразы, – …вокруг сотни засушенных ящериц и мышей, жабьих глаз и ожерелий из куриных лапок, полуразложившиеся головы обезьян… галлюциногенное действие ананасовой водки… Блин, это где ж у нас обезьяны и ананасовая водка?.. Ах, в Африке!.. Нет, не пойдет. Нам бы что-нибудь поближе, – взял другую газету, – «…одна девушка попросила у головы…» Какой, на фиг, головы?.. – Слава вернулся к началу заметки, – медвежьей головы! «…чтоб та помирила ее с женихом. И случилось так, что они на два часа застряли в лифте и за это время выяснили, что поссорились из-за пустяка…» Чушь!.. Да и вряд ли у кого-то из моих героев есть медвежья голова. «…Едва он выпил первую рюмку, на лестнице возникла черная кошка, и кинулась ему под ноги…» Так, это понятно – «белочка» к мужику приходила, – перевернул страницу, – «…и вдруг перед ним возникла обнаженная женщина. Юноша не мог отвести от нее глаз – так она была прекрасна…» Во! – Слава стал читать внимательней, – «…большие глаза, стройное тело, длинные пальцы…» Интересно, какие пальцы у той Даши?.. Надо собрать факты, а то не долго и лохануться, когда не знаешь, кто как выглядит…

«…Это была одна из демониц низшего мира…» О, как!.. «…С ней можно заключить соглашение на 12 лет. Для этого надо удовлетворять ее один раз в месяц, а она в ответ будет исполнять все твои желания…» Блин, где б взять такую демоницу!.. – Слава мечтательно поднял голову, но поскольку демоница не появилась, вернулся к чтению, – «…но это очень опасно, потому что за ночь демоница может принять восемнадцать разных форм, и каждой надо подарить блаженство. Если этого не сделать, демоница убьет человека, и смерть его будет ужасна…» Не, восемнадцать за ночь – куда это?.. Хотя сама идея неплохая… – он принес ножницы и вырезал заметку, – о! Тоже интересно – «Бойся порчи и сглаза. Сглаз – это неосмысленное отрицательное биоэнергетическое воздействие одного человека на другого, приводящее к нарушению энергообмена. Порча – то же самое, но сделанное сознательно при помощи заклятий и ритуалов. Целью порчи может являться ухудшение здоровья, разрушение отношений или смерть…» Разрушение отношений, налицо!.. «…Симптомы сглаза и порчи – беспричинная тоска…» Допустим. «…Бессонница…» А хрен его знает, как она спит… «…Апатия, потеря аппетита…» Насчет аппетита, точно, нет – судя по комплекции. «…Фригидность или половая слабость…» Не проверял… а можно бы – мне нравятся такие пампушки «…раздражительность, повышенная утомляемость, отсутствие воли…» Нет, похоже, порчи на ней нет. Хотя как подать материал, ведь кто ищет, тот всегда найдет…

Слава вырезал и эту заметку. В голове уже метались какие-то беспорядочные образы, и он понял, что, вот так, одномоментно, расставить их в стройную цепочку не удастся. …Утро вечера мудренее, – решил он, – завтра съезжу по адресам, проведу рекогносцировку на местности… Блин, на что только не пойдешь ради денег!.. Выключив свет, он отправился спать, потому что еще со студенческих времен знал – за ночь полученная информация упорядочивается. По крайней мере, так бывало раньше, когда требовалось готовиться к экзаменам, но вряд ли в его психике с годами что-то изменилось.

* * *

Проснулась Даша от яркого солнца. Странный сон, как и в первый раз, растаял среди других необъяснимых ночных фантазий, но одно слово почему-то запало в память – совершенно незнакомое, не русское и не английское слово.

…Гуннлёд, Гуннлёд… – мысленно повторяла Даша, пытаясь вызвать ассоциации, но лишь чувствовала, что оно какое-то мягкое, теплое и ласковое, несмотря на окончание «лёд». В конце концов, ей надоело бессмысленно напрягать сознание – для него сегодня намечалась куда более ответственная работа.

Даша повернулась к окну и увидела голубое небо.

…Похоже, мороз… а что я хочу – все-таки первое января… Ну и ладно, сегодня никуда не идти – буду сидеть, писать шпоры. Там тридцать шесть билетов – по восемнадцать на день… До фига!.. Надо вставать… надо, блин, вставать!..

– Мам, сколько времени? – сделав героическое усилие, она села на постели.

– Десять! – донеслось с кухни, – ты б поспала еще!

– Учить надо! У меня ж послезавтра экзамен!

Даша доплелась до ванной и включила воду, при этом разглядывая себя в зеркало. …Да уж!.. Видел бы кто такую кикимору… Как говорят?.. «Надо, надо умываться по утрам и вечерам…» А волосы!.. – она попыталась разодрать склеившиеся пряди, – и для кого я все это делала?.. Хрен его знает!.. Ромка – козел… Интересно, Кира-то свалил? Не, кто б мог подумать…

Шум воды глушил остальные звуки, и Даша не слышала крика, многократно отразившегося от стен подъезда и снежным комом, выкатившегося на улицу.

– Убили-и!!.. Ой, мамочки ро́дные!!!..

Галина Васильевна выронила чашку, и даже не взглянув на осколки, бросилась в коридор, потому что крик донесся с лестницы; распахнув дверь, она увидела безумное лицо Риты из соседней квартиры, ее прижатые к щекам ладони, трясущуюся голову, и только потом, кровь. Много крови – целое море, не помещавшееся на площадке. Темный ручеек застыл на ступенях, а несколько самых смелых капель висели под перилами, собираясь сорваться вниз. Галина Васильевна решилась опустить глаза и поняла, что чуть не споткнулась о тело, по левой руке которого, от запястья до локтя, тянулся ужасный рваный порез. Рядом валялся кусок стекла и куртка. В мертвенно бледном лице она не сразу признала Кирилла, а признав, почувствовала, как подкашиваются ноги; она сползла по дверному косяку, и все погрузилось во тьму.

В чувство ее привел резкий запах нашатыря. Сколько прошло времени, она не знала, но на площадке суетились люди в белых халатах, в милицейской форме и еще какие-то невзрачные штатские. Перепуганная Рита все так же стояла в дверях, а тело уже положили на носилки.

Галина Васильевна обвела пространство бессмысленным взглядом и некстати сказала:

– Доброе утро.

– Добрей не бывает… – пробормотал милиционер и подошел, оттеснив доктора с нашатырем, – как себя чувствуете?

– Я чувствую… – осознание реальности, действительно, вернулось – Галина Васильевна даже смогла определить, что перед ней не просто милиционер, а капитан. Наверное, в обмороке она была не слишком долго, потому что в ванной продолжала шуметь вода.

– Вы знаете покойного? – спросил капитан.