— Чем это я вас подвёл? — Такие нападки на ровном месте меня несколько озадачили.
— Я в тебя больше верил. Сказал, что ты не меньше чем на двадцать миллионов украл, а Карл сказал, что не больше пяти, вот мы и побились об заклад.
— А в заклад-то что было? — поинтересовался я.
— Да как всегда, сотня золотых. Вот я ему уже третью сотню подряд продул. Слабоват ты всё же оказался, не мог, что ли, чуть-чуть побольше стырить? Кстати, что ты говоришь, украл-то?
— Я не говорил.
— Вот и я о том же. А я всё ещё жду.
— Дадите слово, что никому не расскажете?
— Хм, интригуешь, парень. Интересно, интересно, даю я тебе своё слово.
Я перевёл взгляд на Машку. Её уши так вытянулись, ловя каждое наше словечко, что уже становились похожими на заячьи.
— Маша, а ты мне своё слово даёшь?
— А? Что? — не очень убедительно попыталось сыграть отсутствие любопытства юное дарование.
— Маша, ты дашь мне слово никому не рассказывать, что я украл, если расскажу?
— Даже маме?
— Даже маме.
— Она же из меня все жилы вытянет, но всё равно узнает.
— Да, Кларисса точно вытянет. Машке с ней не тягаться. Пойдем, что ли, воздухом подышим… А ты, Машенька, работай, работай, не отвлекайся на всякие мелочи. Тебе ещё мастерство повышать надо. Ты хоть уже и мастер, но до эксперта тебе ох как далеко.
— Но, мастер…
Машка попыталась возразить, но была беспощадно оборвана гномом:
— Цыц! Работай, я сказал. Пойдём, парень.
Выйдя из кузницы, мы отошли на пару шагов.