Во время моего трудового энтузиазма несколько раз подходили друзья и о чём-то говорили между собой, стараясь меня не отвлекать, видя мою увлечённость делом. Я был им весьма благодарен за такой подход. Теперь же можно было спокойно выдохнуть, всё что связано с добычей руды – переведено в зелья. Клепать зелья посвящённые другим профессиям я посчитал излишним. Кстати, ни одного варианта, посвящённого увеличения алхимии, я не увидел. Хотя с какой-то точки зрения это вполне оправданно. Да и зелья посвящённые другим профессиям не давали качественного прироста профессии, а скорее ускоряли имеющийся вариант. По факту, рудокоп не мог добыть больше руды при одном ударе по жиле, но вот количество ударов в минуту вполне нормально увеличивалось. Это давало пространство для фантазии, ведь артефакты давали ровно противоположный эффект. А если их комбинировать, что выйдет?
Выйдет экскаватор, это выяснилось опытным путём, когда я под завязку накачался зельями на ускорение восстановления запаса сил, повышение выносливости, силы и профессии рудокопа. В довершение всего я нарядился в имеющуюся у меня бижутерию ученика рудокопа. Очухался я только тогда, когда меня накрыл дебаф от голода. А с учётом того, что поел я непосредственно перед приступом шахтёрского энтузиазма, дабы повысить свои бонусы на удачу, то выясняется, что в игре я провёл более двенадцати часов. А ведь меня там девушка ждёт.
– Мда, как-то не так я себе представлял парня, нашедшего свою любовь, – задумчиво протянул Сирано, подтверждая мои мысли.
Я сидел рядом с жилой прямо между отвалами камней и руды. Справа – огромная куча металла, слева маленькая, но гораздо более приятная и дорогая кучка камушков. После обронённой фразы я невольно повернулся к друзьям. Те сидели втроём и, одинаково подперев подбородки руками, смотрели на меня и результаты моей трудовой деятельности.
– Да, современная молодёжь совершенно потеряла романтику в отношениях, только деньги, только хардкор, – поддакнул Грум Бараш.
– Любовь бывает разная, – несколько отстранённо заметил Бармаклей, – Любовь к девушке, любовь к Родине, любовь к работе, любовь к творчеству и самовыражению. Здесь мы судя по всему наблюдали союз двух последних вариантов.
Я переводил взгляд с одного говорящего на другого, как-то не ожидал я от них таких отстранённых философских речей. Ведь у нас всегда речь только о каче, добыче и тому подобном. Максимум, какой-то ржач параллельно идёт, но всё равно все темы сводились в основном к одному – усилению персонажа.
– Иди уже в реал, Ромео! – великодушно отпустил меня нынешний глава клана, – Что ты на нас пялишься, как баран на новые ворота? Мы же тут пока твои приготовленные зелья опробуем, ты ведь не против? А то уж больно интересный выхлоп получается. Потом сравним результаты, а ты беги, беги, мы же понимаем – дело молодое.
– И тело тоже… – ёрничая, вставил свои пять копеек Сирано.
Меня не пришлось долго уговаривать и я вывалился в реал.
Настя ждала меня тут. Она спала на моей кровати, но на столе меня поджидал уже слегка остывший ужин. Я придвинулся к столу, стараясь не шуметь, но остаться незамеченным мне не удалось. Нежные руки приобняли меня со спины и ласковый голос промурлыкал:
– Не ешь холодным, пойдём, погреем.
Обернувшись, я увидел её по-прежнему в обнажённом виде.
– Почему ты до сих пор без одежды?
– Условия моего контракта запрещают мне её носить. Иначе меня ждёт наказание, а оно весьма неприятно, ты и сам это прочувствовал.
Напоминание о контракте вызвало у меня почти физическую боль.
– Надо разобраться с этим твоим контрактом. Причём желательно прямо сейчас. Пойдём в столовую!
– Заодно и еду погреешь. Хотя ты знаешь, мне нравится, как ты на меня смотришь. Твой взгляд, он словно обжигает. У меня по телу невольные мурашки бегают. Но самое интересное, что нет никакого желания прикрыться, я тебя совсем не стесняюсь, удивительно, да?
– Но ведь это неправльно.
– А кого ты хочешь в этом убедить? Меня или себя? Если тебе нравится видеть меня обнажённой, а мне нравится чувствовать твой взгляд, так может в этом нет ничего плохого? Ведь тут нет никого постороннего. Только мы вдвоём.