Таня накинула на себя шубку, - классно тебе идёт.
Ещё бы не пошла, на голую фигурку ведь одела.
Нет, надо срочно в постель и я вместе с шубой понёс подругу в спальню.
Ну вот это страсть, благодарная женщина показало всё, на что способна.
На ночь она осталась у меня, отвёз ей домой после обеда и сразу выехал назад.
В посёлке мне осталось только забрать зеркала, но в принципе до мая время вагон. Так что неделю я занимался забросом вещей на ту сторону.
Переход туда, полтора дня там и назад. Когда оставил пистолеты на той стороне, вздохнул свободно. Всё время было ощущение, что подойдут добры молодцы и предложат показать сумку.
С собой неизменно я носил только травмат в скрытой кобуре. Разрешение мне Олег выправил. Теперь, мы со Степанычем начали тренироваться в стрельбе из пистолетов. Спалили пачку патронов, наловчились чистить пистолеты. Мы договорились постоянно носить короткоствол на себе, даже в туалет. Зато карабины я убрал в промасленной тряпке в мешок у входа.
К наступлению холодов дом был полностью готов. Утеплён, печка обогревала просто классно. Она нагревала всю кирпичную стенку с тепловодом. Под домом Степаныч выстроил целое укрепление для собак и будущей живности. Он зашил досками до земли пространство под полом. На землю насыпал гальки с песком, потом древесных опилок, остатки термоизолирующих матов и сверху наконец строганную доску. Что бы собакам не было жёстко, он накосил сена и набросал на пол. Вырезал также окно и зашил его сеткой рабицей с крупной ячейкой. Собаки были довольны новым жилищем, они могли спокойно выходить и возвращаться. Изнеженный Цезарь поселился в предбаннике, туда же планировалось переводить остальных собак при особо низких температурах.
Прикольно было помогать Степанычу оборудовать нашу ванную комнату. Она расположена в сенях, в углу дома. Снизу выкопана глубокая яма для отходов. А внутри гордо стоял простой унитаз с бачком наверху. Вода поступала из обрезанной пластиковой ёмкости на крыше. В сухую погоду и зимой ручками наполняли большой бак. Оттуда же вода поступала в рукомойник.
А прикол состоял в том, что напарник положил в этом месте керамику. На стене до уровня 1.5 метра и на пол. Прям Версаль.
Недалеко от дома срубили из брёвен по старинной технологии, так Степаныч захотел, приличного размера баньку. На печку каменку натаскали камней, металлический профиль пошёл на рамку для неё. Мы подобрали плоской формы гальку, на обшивку изнутри Степаныч пустил ольху и липу. Клялся, что так раньше строили. Не уверен, но парится нам понравилась
У нас выпал конкретный снег, сантиметров десять. Температура градусов семь ниже ноля, и мы с собаками бесились, радовались зиме. Дом полностью готов к жизни в этом климате. Сзади высоченная стена нарубленных дров. Степаныч очищал лес в сторону леса, увеличивая наш будущий огород. Со стороны реки мы не вырубали кустарник и деревья, что бы не было видно дом. По вечерам после ужина мы обязательно садились в наши новые кресла и беседовали за жизнь.
Эти кресла я выпросил у мужика, который хотел их выкинуть. Огромный, глубокие мастодонты из плотной ткани, вся проблема которых была в устаревшей форме и вылинявшем покрытии. Каких трудов мне стоило их допереть сюда. Зато сейчас мы с комфортом прихлёбывали чай, кофе как-то оба не любили, и посматривали на потрескивающие в печке дрова.
- Я вот, что думаю, Степаныч. Надо нам лодку менять, эта мала. Если у меня будет ещё два человека, плюс собаки, плюс груз. Надо поболее.
- Надо, ну тут я не помощник тебе.
- А я съезжу в Киров ближе к весне, пошукаю там.
Говорили мы и о будущем, Степаныч настаивал о переводе всей своей живности сюда.
- Степаныч, да помёрзнут твои куры, вместе с козой. Морозы то какие будут. Сороковник запросто.
- Витёк, да ничего им не будет, у нас тоже к сороковнику бывает.