— Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты… — а затем опять насвистывает.
Сворачивает к лестнице, и я зачем-то говорю:
— Игорь Викторович, я немного нервничаю.
Он оглядывается:
— От неврозов тоже лечим. И хорошо лечим, но я люблю сложные случаи.
— Не сомневаюсь.
— Вот сейчас раздумываю над тем, — поднимается по лестнице, — как мне донести нашему волку, что я тут Альфа? С другой стороны, если его бабка избила, то я должен справиться.
— Рычать будете?
Игорь Викторович неожиданно смеется и оборачивается:
— Почему нет? Могу и порычать, если потребуется.
Я слабо улыбаюсь. Зря я, наверное, веду с психиатром такие опасные разговоры.
— Выдыхайте, Ада. Я вас выпущу, — приглаживает волосы ладонью. — У вас все в пределах нормы.
— А что есть норма?
— А это… — он одобрительно улыбается, — уже не просто хороший вопрос, а отличный. И отдает философией. Есть у меня тут один философ. Какие у нас с ним бывают беседы. Могу до ночи с ним говорить, — вздыхает, — считает себя Богом.
— Серьезно?
— Да. Может, оно так и есть.
— Это шутка же, да?
— Да, — Игорь кивает. — И шутки наш творец тоже очень любит. Весь мир, говорит, его одна большая шутка, которую не все понимают.
— Жуть, — шепчу я и ежусь.
Через пару минут Игорь Викторович открывает передо мной дверь с вежливой улыбкой: