— Ты издеваешься?
— И обещаю, это куда безопаснее чем то, в каком состоянии ты сейчас, — Игорь опять улыбается. — Не выходит у нас без лишней возни посплетничать по-мужски. Ты очень скрытный человек, а скрытные люди живут мало. Либо я дожидаюсь очередного приступа. Прибегают санитары, вкалывают тебе успокоительное и тебя закрывают, а я, как любопытный маньяк, все равно добиваюсь от тебя ответов.
— Меня отпустит? — руки на моих коленях дрожат от перенапряжения.
— Да. Исповедь для этого и придумали, чтобы было легче.
— Давай, — закрываю глаза, — вкалывай свою дрянь.
— Тогда ложись на диванчик, — встает и шагает к двери. — Я через пять минут вернусь.
Я будто в каком-то абсурдном сне, который никак не закончится. Я лежу на диванчике среди хаоса и жду странного психиатра с волшебным укольчиком, чтобы выплеснуть ему под дурманом что-то кроме дикой злости.
— Закатай, рукав.
Вздрагиваю от тихого голоса Игоря, который садится на край диванчика. Он перевязывает мою руку жгутом, вводит тонкую иглу шприца с желтоватой жидкостью.
— Тебе покажется, что рука немеет.
Но немеет не только рука, но и все тело, а после на меня наваливается дикая слабость.
Игорь подкатывает кресло к диванчику, копается в телефоне и из динамиков раздается тихое тиканье.
— Пока просто слушай.
Мозг в голове будто разжижается, а тела я вообще не чувствую, и тихое тиканье утягивает в мягкий и густой поток транса.
— Матвей. Ты спокоен, умиротворен.
И да, во мне больше нет ярости. Во мне в принципе нет никаких сейчас эмоций.
— Мы можем вернуться в тот вечер?
— Да…
— Где ты сейчас?
— В гостиной, — шепчу я. — В кресле.