Я немного подумал.
– Снимай у всех боезапас, оставь двадцать процентов и топлива тридцать процентов. Хотя нет, боезапас десять процентов оставь. Максимальная маневренность нужна. А больше одного раза все равно на гашетку не нажмем.
– Топлива-то хватит? Может, и торпеды с половина истребителей снять?
– Хватит, тут лететь недалеко. Торпеды издалека запускать будем, боюсь, одна не долетит.
Техники доложили о готовности. Ух, мандраж какой. Скорее, от команды передается.
– Орлы, не мандражируйте, смотрите, как нам остальные завидуют. Засиделись вы, смотрю, – немного подбодрил я свое звено.
Заход на крейсер решили сделать немного снизу, и после маневра уйти вверх-назад, это чтобы в глубину свалки не влететь.
А крейсер-то живчик, сразу корпус по оси проворачивать начал, и с максимальной дистанции к нам полетели трассера зениток. Их две живых было. Мы, конечно, тоже поливали места установок, откуда трассера вылетали, но было слишком далеко. То, что крейсер не двигался, это, конечно, было хорошо, попасть легче. Но любое «хорошо» имеет и обратную сторону, ему тоже было легче в нас попасть. Целился он, что называется, с устойчивой позиции. Да елки-палки, последний крейсер, что ли. Он один двадцать корпусов держит. А мы тут с ним возимся.
– Торпеды, и отходим, – покомандовал я.
Сам выпустил торпеду и ушел на маневр разворота, за мной слаженно повторило звено. Тут, конечно, крейсеру стало не до нас, как и нам до него, маневрировать приходилось среди обломков и минного поля. Я мог только смотреть по тактическому экрану. Вот потухла метка одной торпеды, вот второй торпеды нет. Шустро сбивает, хоть торпеды не по прямой летят. А во и пропала метка крейсера. Что там как взрывается, я посмотреть не мог, завершал маневр. А вот со второго захода можно уже рассмотреть.
Печально видеть, как умирает корабль. В полной тишине от туши отлетали куски железа, оголяя ребра, они были целые, только вывернутые под углом, и под хребтом вспыхивали красные огоньки маленьких взрывов. Вот в одном месте побежали синие всполохи. Сам корпус только улетал все дальше и дальше вверх по отношению к эклиптике, потихоньку расходясь на два неравных куска. Да, ускорение ему неплохое взрывы придали. Посмотрел отчет. Одна торпеда не взорвалась, хоть и достигла цели. Это плохо, значит, плохо их обслужили. Нужно будет головомойку устроить. Понятно, что лучшие оружейники на ремонте главного калибра, но все равно, эти тоже деньги получают.
Ну и все, дорога на свалку открыта. Я не удержался и пролетел внутрь свалки. Нужно же проверить, прежде чем сюда тягачи запускать. Вдруг кто или что стрельнет. Но вроде тишина. А вот и туша линкора, я облетел около обломков, вот это туша, это же почти четверть моей крепости.
– Командир, топлива мало, возвращаемся.
– Да знаю, полетели уже.
По прибытию в крепость сразу отправил тягачи на свалку, пусть тянут все сюда. Истребители на заправку и на охрану тягачей.
Еще один сюрприз, что нашлись все-таки «умные» люди, не все к князю на прием пошли. Ко мне прилетел представитель Арвара.
У меня уже был кабинет, обставлен, конечно, пока не очень. Я вообще не любитель статусных вещей. Но переговорная обязывает, все-таки не с техниками встречаться буду. Добавил в зеленый список Мозгокруту обстановку кабинета. Может, попадется где, пусть тащит сюда. Хотя этот позер и так самое лучшее сюда натаскал. Ладно, обойдусь и отделкой под дерево. Встретил представителя в своем кабинете. По этикету он не был мне ни другом, ни знакомым, поэтому нужно встречать в кабинете.
Представитель был довольно старым и седым негром. Очень выделялись глаза, их закрывали светящиеся бельма. Было полное впечатление, что он плохо видит. Одет был неброско, рубашка из грубой ткани и штаны, тоже будто из дешевой мешковины сшитые. Но вот сережка в ухе и перстень на пальце, все с крупными драгоценными камнями, указывали на то, что человек передо мной не бедный. Сочеталось это очень гармонично. Я вот уже упоминал, что статусные вещи не люблю, но вот так красиво сочетать грубую деревенскую одежду с дорогими побрякушками не каждый сможет. Я бы, честно, хотел так же, но не смогу. Требуется природный дар.
Да и вообще общее впечатление о человеке было хорошее. Улыбка была, что называется, «дедушкиной». И как-то располагала к себе, несмотря на отталкивающие бельма и старческие дефекты кожи.
Я встал, поприветствовать гостя и приглашая сесть в кресло. Вежливость наше всё. Хоть он и представитель вражеской стороны, а тут все больше артрановское влияние. Да и за нападением пиратов, скорей всего, они стоят.
ebooksa