Мехлис пытался вспомнить все детали разговора со Сталиным, касающегося данной командировки. Он вспомнил фразу, которой сперва не придал значения, но та заиграла вдруг новыми оттенками в свете последних событий. «Товарищ Мехлис, вы только среди членов комиссии врагов народа не ищите. Все товарищи проверенные. Ваша задача – Дальневосточная армия, партийные органы на местах, НКВД и пограничная служба». Главный комиссар раздраженно поморщился: «Непростая эта девка. Глазищами так и сверкает. На нее вождь намекал. Ладно, оставим пока ее в покое, но присматривать надо, неспроста девицу сюда приставили, неспроста. Раз мне Сталин ничего не сказал, значит, и за мной присматривает, дрянь».
– Ну что ж, товарищи, пора и честь знать, – вдруг после продолжительной паузы комиссар встал со стула, демонстрируя всем своим видом, что обед закончен. – С организацией и штатным расписанием Дальневосточной особой армии все ознакомлены. Завтра с утра обсудим планы проверки отдельных подразделений, которые вы сегодня подготовите каждый по своей специальности. Я договорюсь, чтобы нам забронировали ресторан с семи до полвосьмого. Другого подходящего помещения здесь нет. У каждого будет по три минуты для доклада. Вопросы имеются?
– Никак нет, товарищ армейский комиссар второго ранга, – дружно ответил народ, срываясь со стульев.
На следующий день Мехлис спокойно, без придирок выслушал и ее доклад. Прошлой весной согласно присланным из Москвы указаниям была проведена реорганизация отдельных частей Дальневосточной армии. Из одной кавалерийской, одной пехотной дивизии и отдельного десантного батальона в результате реорганизации были созданы: отдельная дивизия войск особого назначения, а также мотострелковые и кавалерийские батальоны, вошедшие в новый состав танковой бригады.
Проверка боеготовности отдельной дивизии особого назначения, согласно Олиному плану, включала в себя постановку перед ее командиром боевой задачи по проникновению в тыл условного противника с целью дезорганизации путей снабжения, обнаружения и ликвидации штабов противника. Проникновение в тыл должно было быть спланировано либо путем локального прорыва обороны противника с помощью приданной танковой бригады и артдивизиона, либо с помощью просачивания в тыл противника через труднопроходимые участки местности. Еще планировались проверка работы штаба дивизии по подготовке плана выполнения боевой задачи, развертыванию и выдвижению частей на рубеж перехода линии фронта, проверка организации связи на марше и при выполнении боевой задачи, проверка организации снабжения подразделений на этапе выполнения боевой задачи. Нужна была проверка взаимодействия авиации и отдельных частей в процессе выполнения боевой задачи. Заключительный этап – проверка боевых навыков личного состава. Срок проверки – три недели. На этапе проверки плана операции Олей было отмечено, что ей будет нужна помощь специалистов – пехотинца, танкиста и артиллериста.
Аналогичные планы предоставили остальные члены комиссии. Тех, у кого в плане отдельной строкой не стоял пункт «проверка связи», Ольга заставляла его вносить, а поскольку чистых связистов в составе комиссии не было, то она оказалась задействована во всех проводимых мероприятиях. Планы были отданы Ватутину для сбивки по срокам и задействованным специалистам с целью сверстать общий план проверки.
После этого делать всем стало нечего, и командиры занялись каждый своим любимым делом. Часть разбрелась по поезду в поисках одиноких женщин, нуждающихся в мужской ласке, часть – борьбой с зеленым змием, а третья часть пыталась выиграть у Ольги в шахматы. Состав этих групп динамически менялся, но все три постоянно существовали в пространстве и во времени. К Ольгиному удивлению, на следующий день после проигрыша первых двух претендентов на ее шахматную корону замахнулось аж четверо соперников. Чтобы не затягивать это удовольствие, она попросила еще одну шахматную доску у проводника и, записывая что-то в большую тетрадь, давала сеанс одновременной игры на двух досках, возле каждой из которых стояло несколько командиров и гражданских из поезда, бурно обсуждающих дальнейшие ходы. Когда противники делали ход, они громко об этом сообщали, Ольга, оторвавшись на секунду от тетради, подходила к доске, мельком глянув на позицию, делала свой ход и возвращалась, оставляя публику на следующий раунд дискуссии, которая сопровождалась поглощением пива из буфета, перекурами и постоянной руганью участников. Но всем нравилось. Начали они после завтрака, на обед сложили доски, быстро пообедали, и соперники начали просить Олю продолжить.
– Нет, товарищи. Народ обедать хочет, а мы будем столик занимать.
– Танечка, да кто ж тут обедает, дорого и перченое все. Тут на каждой станции бабуси такую вкуснятину продают, удивляюсь, как сюда вообще кто-то заходит. Давайте так: не будет мест – мы сразу шахматы сворачиваем, а пока места есть – играем.
– Хорошо, что вы напомнили. Еще вчера хотела познакомиться с этим врагом народа, который тут поваром устроился. Вчера он только борщ переперчил, а сегодня и гуляш умудрился испортить. Официант! Срочно позовите к нам шеф-повара ресторана и несите полную порцию первого, не знаю, как это блюдо назвать.
– Суп-харчо у нас на первое.
– Вот его и несите.
Вскоре пришел плотный розовощекий гражданин в белом фартуке с явно славянским лицом.
– Присаживайтесь, гражданин. Фамилия, имя, отчество, год, место рождения, сословие.
Мужчину бросило в пот, он дрожащим от волнения голосом начал отвечать:
– Соловьев Иван Афанасьевич, тысяча восемьсот девяносто первого года рождения, москвич, из мещан.
– Гражданин Соловьев, довожу до вашего сведения, что вы являетесь подозреваемым во вредительстве. Этот суп вы варили?
– Да, но мне помогали…
– О ваших пособниках мы поговорим позже, кушайте.
– Что?