– Так оставаться на старом месте все равно нельзя, – ответил на это Олег и спросил о наболевшем: – Тягач твой глубоко лежит?
– Не знаю. Дно просматривалось, но плохо. Метров пятнадцать, наверное.
– Там ништяки есть? – продолжил тему уже Кирпич. – Оружие, патроны, хавчик, куреха, шмотье путевое? Или гранаты вроде той, что у тебя?
Роман подбросил «лимонку» в руке и усмехнулся:
– Это учебная – она не взорвется. Другого оружия в машине не было.
– Развел нас, как лохов, – в свою очередь усмехнулся Кирпич.
– Инструменты кое-какие там есть, конечно. Кабеля два мотка на броне было, лопата, топор, ящик с инструментами, запчасти разные. Но машина не моя – точно не могу знать. Хорошо бы ее целиком достать – металла гора целая. У вас, как понимаю, его немного.
– Ага, – кивнула Динка. – Но у нас есть корабль, которым машины затонувшие поднимаем. Может, и тягач сможет вытащить.
– Машины легковые? – уточнил Роман.
– Да, – подтвердил Макс.
– Плохо. Тягач гораздо тяжелее. Не знаю, потянет ли ваша техника.
– Мы тоже не знаем. Это тебе нужно с Пикаром поговорить – он капитан водолазного корабля.
– Значит, поговорим.
– Ты с нами остаешься? – спросил Макс с надеждой.
– А разве у меня есть выбор?
Глава 16
Разведку продолжать не стали. А зачем, если есть Роман? Ему хватило нескольких минут, чтобы рассказать об окрестностях столько всего, что за три дня не обойти, и даже примитивную карту на широком листе нацарапал. Ему встречались трубы с холодной водой и туннели с горячей, он находил рощи старых деревьев непомерной толщины и заросли редкого тончайшего бамбука. В распадке на склоне холма набрел на серьезную россыпь человеческих костей и ржавый пулемет посредине – судя по куче гильз, именно он был виновником этой давней бойни. Кто-то, засев в удобном месте, до последнего патрона отбивался от полчищ врагов. Тогда он не понимал, в чем дело, а сейчас начал подозревать, что стрелок или стрелки оборонялись от диксов.
Но самое странное, что видел, и это почему-то потрясло больше всего, – здоровенные магазинные весы, оставленные на полянке среди кустарников, и хрустальная ваза в расползающейся подарочной упаковке рядом с ними. Выглядело это так неуместно, что Роман заподозрил галлюцинацию на почве стресса и одиночества.
В общем, ничего принципиально нового не поведал, а оснований ему не доверять не было.
Люди бывают разными. Встречаются настолько замкнутые, что месяц за таким наблюдай – и все равно не поймешь, что у того на уме. Другие открыты нараспашку – все мысли читаются сразу с первого взгляда, и мысли эти окружающим нравятся. Третьи такие дураки, что не хочется даже думать о том, что у них на уме, – вдруг это заразно.