— Я это знаю, мама, — согласился я, — но есть причины её взять. Вот смотри — если действительно окажется, что это финансовый гений, то она нам жизненно необходима. С приобретением «Артефакты» наши финансы сильно усложнились, но ни ты, ни я в финансах ничего не понимаем. Нам остро необходим хороший тиун[15], и как можно скорее. Ей нужно дать образование, но так просто мы в её судьбе участвовать не можем. Она несовершеннолетняя бездарная, и поэтому до семнадцати лет она будет недееспособной. Она полностью зависит от своего опекуна, кто бы он ни был. Мы можем забрать её, только приняв в стольники.
— Допустим, — кивнула мама, — но это если она и в самом деле гений. А если ты ошибаешься?
— Если я ошибаюсь, мы теряем небольшую сумму, потраченную на её образование, и приобретаем просто слугу. Мне кажется, мы даже так найдём, как её использовать. Образованному и преданному человеку обязательно найдётся какое-нибудь применение.
— Всё же это как-то неправильно… — мама колебалась.
— Нам так или иначе нужны люди. Мы не старая фамилия, у которых хватает слуг, и которые могут себе позволить очень придирчиво отбирать новых. Нам придётся снизить требования, даже с риском ошибиться. Но ты знаешь, у меня есть ясное предчувствие, что в данном случае ошибки не будет.
— Наверное, ты прав, — вздохнула мама, — делай как знаешь, в конце концов ты глава семьи.
— Я вообще-то ещё несовершеннолетний, а ты мой опекун.
— Я помню, — улыбнулась мама, — но ты неплохо справляешься, и я не стану вмешиваться в твои решения без крайней необходимости.
— Спасибо, мама. Заодно небольшой вопрос — если я правильно понял слова Гессена, в истории с «Артефактой» нас как-то поддержала Драгана Ивлич, но я не понимаю, в чём может быть её интерес.
— Ах, это, — неожиданно развеселилась мама, — тут, возможно, я виновата. Любимая внучка Драганы — моя давняя пациентка, и я ей обмолвилась, что люди князя нам угрожают, и возможно, нам придётся уехать из княжества.
— О, это те самые тайные верёвочки, за которые дёргают женщины, и на которых пляшут мужчины?
— Всё правильно понял. — мама смеялась.
— Господин, вы меня вызывали?
— А, Зайка, — я поднял глаза от надоевших бумаг, — скажи секретарше, чтобы подала нам чая и заходи.
Зайка зашла, держась робко и напряжённо, и явно не ожидая для себя ничего хорошего.
— Садись в кресло, я не по работе тебя позвал. Печенье будешь?
Зайка застеснялась, но печенюшку взяла.
— Тебе же сейчас четырнадцать, правильно? В этом году закончила младшую школу?
— Да, господин, — Зайка явно чувствовала себя не в своей тарелке.
— Кстати, а полное имя у тебя какое?