– Оставь формальности, Гюнтер, – махнул рукой кардинал Скорцезе, усаживаясь в кресло. – Я просто заехал к старому другу повидаться, выпить стаканчик вина и поболтать о жизни.
– Папе обязательно доложат об этом визите, Алонзо, – осторожно заметил епископ.
– А я и не делал из него никакого секрета. Сразу всем сказал, что если время позволит, обязательно сделаю крюк, чтобы повидать старину Гюнтера.
– Пожалуй, это сработает, – согласился фон Херварт. – Но папа всё равно будет что-то подозревать.
– Он будет что-то подозревать, даже если я скажу, что собираюсь посетить мессу в соборе Святого Петра, – саркастически хмыкнул кардинал. – Он мне не верит, наш добрый папа Варфоломей Шестой, представляешь?
Приятели добродушно посмеялись.
– Так всё же, Алонзо, – задал епископ беспокоящий его вопрос, – зачем ты приехал?
– Я хочу встретиться с магистром, – кардинал перестал улыбаться и стал серьёзным. – Тайно и срочно. Можешь организовать такую встречу?
– Сделаю, – кивнул епископ. – А с архиепископом ты встретиться не хочешь?
– С Богартом мне разговаривать не о чем, – резко ответил Скорцезе.
– Очень хорошо, – с облегчением отозвался фон Херварт. – А то я уже собрался было тебя отговаривать.
– Меня не надо отговаривать, – пожал плечами тот. – Я знаю, что Богарт слишком тесно связан с папой, и перетягивать его к себе бесполезно. Он тебе мешает, Гюнтер?
– Мешал, но постепенно мы научились терпеть друг друга. Так что у нас сейчас нечто вроде вооружённого перемирия. Кстати, ты вроде встречался с моим новым бароном, Кеннером Арди?
– О да, ещё как встречался, – усмехнулся кардинал и внимательно посмотрел на фон Херварта. – Какие-то проблемы с ним?
– У меня – никаких, но он неплохо щёлкнул по носу сначала папу, а потом и монсеньора.
– Вот как? – заинтересовался Скорцезе. – Рассказывай.
– Ты же знаешь, что такое баронство Раппин?
– Знаю, – засмеялся кардинал. – Это, так сказать, неразменное баронство, которое папа жалует тому, кого хочет смешать с грязью.
– Так вот, теперь это просто обычное баронство. Кеннер Арди буквально за пару месяцев сумел завершить инвеституру и мне пришлось объявить гоминиум действительным. Монсеньор был в бешенстве.
– Его можно понять, – с улыбкой кивнул Скорцезе. – Представляю, что ему сказал папа.