— Господин, с вами хотел бы встретиться некий Огюст Арди, — доложила мне Мира, когда я появился в своей приёмной.
— Огюст Арди? — я попытался припомнить кого-нибудь с этим именем. — Нет, вряд ли я о нём слышал раньше, такое имя я бы запомнил. С претензией имя — у римлян Августами императоров звали. Ясно, что это кто-то из лотарингских Арди, вот только кто? У меня всё как-то не дойдут руки в них разобраться. Он не сказал, чего он хочет?
— Он ничего не сообщил о цели желаемой встречи. Только назвал своё имя и сказал, что остановился в гостинице «Княжеский сад».
Однако на широкую ногу живёт родственничек. «Княжеский сад» располагался рядом с Княжьим Двором и по праву считался лучшей гостиницей Новгорода, при этом неприлично дорогой. Впрочем, старая аристократия её не любила — чрезмерная роскошь подходила скорее разбогатевшим купцам, которые, останавливаясь там, как бы заявляли всему миру о своей успешности. Особенно славилась гостиница своим зимним садом, на который, скорее всего, и намекало название. Но мне не так давно случилось побывать в настоящем княжеском саду, и я могу ответственно заявить, что гостиничному саду до него очень и очень далеко.
— Значит, не бедствует, раз может себе позволить пожить в «Княжеском саду», — глубокомысленно заметил я. — Я бы денег пожалел.
Мира тонко улыбнулась, и я засмеялся.
— Ну да, такой вот я спартанец. Ладно, встретиться с ним надо, всё же родственник. Договаривайся на завтра, лучше всего днём — посмотри там по моему расписанию.
— Где назначить встречу?
— И в самом деле — где? — задумался я. — С одной стороны, вроде родственник, а с другой — пока что непонятно кто. Знаешь, а пригласи его пообедать в «Ушкуйнике». Пообедать можно с кем угодно, и для родственника там встретиться тоже не зазорно.
При встрече родственник мне как-то сразу не приглянулся. Профессионалы — к примеру, мошенники и следователи, — знают, что глаза должны обязательно соответствовать изображаемому настроению. Большинство любителей либо этого не знают, либо не считают нужным напрягаться, и просто изображают мимическую гримасу. Вот и у родственника сочетание радушной улыбки с холодными глазами производило несколько отталкивающее впечатление.
— Рад знакомству с вами, господин Кеннер, — приветствовал меня он.
— Здравствуйте, господин Огюст, взаимно. — вежливо отозвался я. — Прошу прощения за возможно бестактный вопрос, но мне неизвестно ваше положение в семействе Арди.
— Я сын и наследник Норбера Арди, который возглавляет главную ветвь и семейство в целом, — с интонацией заботливого отца объявил Огюст. — Разумеется, при необходимости я уполномочен говорить от имени семейства.
Я уважительно кивнул.
— Не перейти ли нам на lingua franca[2]? — предложил он.
— Боюсь, нам придётся ограничиться латынью. — развёл я руками. — Я не говорю на франкском, увы.
— Печально, печально, — скорбно покачал он головой. — Когда глава целой ветви семейства Арди не знает языка своих предков, это поистине достойно сожаления.
— C"est la vie[3], — блеснул я своими скудными познаниями французского.
Огюст покивал головой, умело изобразив, что сердце его разрывается от печали.
— Каким же ветром вас занесло в наши суровые края, господин Огюст? — попробовал я завершить драму и перевести разговор на что-то конкретное.