Они спустились с чердака, никого не встретив на лестнице. На пути до входа в подземелье им тоже никто не попался — впрочем, эти места вообще жизнью не бурлили.
— Ключ в машине оставили, прям в замке торчит, — заметил Зяма, заглянув в побитый жизнью «Святогор».
— Нам проще, — хмыкнул Маркус. — Давай надевай очки, доставай волыну и лезь вперёд.
Очки ночного видения, которые сумел где-то раздобыть Маркус, и были тем решающим преимуществом, которое в темноте подземелья позволяло им рассчитывать на победу над превосходящим по численности противником. Или избежать столкновения, если не повезёт наткнуться на охрану. Пистолеты с глушителями и гранаты со слезоточивым газом практически гарантировали победу над тремя плохо вооружёнными и не ожидающими нападения противниками.
Лестница была узкой, с полуразрушенными, а местами и полностью разрушенными ступеньками, но при некоторой осторожности спускаться по ней можно было достаточно уверенно. Очки исправно давали чёткую чёрно-белую картинку, и если бы не слегка неестественный голубоватый оттенок изображения, вполне можно было бы подумать, что подземелье просто хорошо освещено.
— Зяма, стой! — громким шёпотом скомандовал Маркус. — Куда попёрся? Нам ниже надо, на второй уровень.
Второй уровень встретил их мёртвой тишиной.
— Всё чисто, — удовлетворённо заметил Маркус. — А ты менжевался. Ладно, вот смотри на карту — мы сейчас должны быть где-то в этом районе. Если отсюда выйдем в большой зал, значит, мы вот в этой точке. Эти олени вот тут ковыряются, мы сначала к ним заглянем, а потом за баблом пойдём.
— А где бабло-то лежит? — как бы между делом поинтересовался Зяма.
— Придём — увидишь, — усмехнулся Маркус.
«Надо его сразу валить, как до бабла дойдём, — подумал Зяма, — иначе он сам меня завалит где-нибудь по дороге. Хрен с ним, как-нибудь выберусь один».
Маркус, однако, ситуацию оценивал не менее здраво: «Зяму надо сразу кончать, как только с теми оленями разберёмся, иначе он сам меня кончит, когда бабки увидит».
Постоянно сверяясь с картой, компаньоны двинулись дальше. Короткий коридор и в самом деле вывел в большой зал, затем последовал длинный и широкий коридор с чёрными провалами дверных проёмов, в которых, вероятно, когда-то были и двери, уже давно сгнившие. Коридор вывел в ещё один изрядно замусоренный зал, где Зяма встал как вкопанный.
— Ты чего встал? — раздражённо спросил Маркус.
— Это же вроде Хорёк лежит, — растерянно ответил тот. — Его куртка.
— Не помогла чуйка? — хохотнул Маркус, но тут же стал серьёзным. — Что-то рано его кореша прибрали, даже до места не дошли.
— А вон там дальше ещё кто-то лежит, — показал Зяма, начиная паниковать. — Валить надо отсюда!
— Не кипишуй! — резко оборвал его Маркус. — Ну-ка, переверни этого, может, это и не Хорёк вовсе.
Зяма неохотно приблизился к лежащему и попытался перевернуть его ногой. К его безмерному удивлению, тело легко перевернулось, как будто почти ничего не весило. На него смотрело лицо мумии, в котором, однако, легко угадывалась крысиная мордочка Хорька.
Он застыл в полном ошеломлении. В себя он пришёл, лишь когда услышал сзади мягкий звук падения. Зяма резко обернулся, чтобы с ужасом увидеть лежащего Маркуса и возвышающуюся над ним нескладную фигуру. Он попытался бежать, но ноги его уже не слушались. Последнее, что уловило его угасающее сознание, были торопливые шаркающие звуки, и ещё две фигуры, которые неуклюже покачиваясь, спешили в его сторону.