— Спокойней, спокойней, господин Кен, — она подняла руки. — У меня и в мыслях не было вас шантажировать. Скажу больше — я обещаю, что никто не услышит от меня ни одного слова об этих событиях. Что же касается других участников, то они будут либо молчаливыми, либо мёртвыми — верно, Олесь?
— Я позабочусь об этом, гражданка, — твёрдо пообещал Бутко, бросив на меня странный взгляд. Похоже, он даже уже не пытался догадаться, кто я такой.
— Благодарю вас, — сказал я, чувствуя неловкость за свою вспышку.
— Просто имейте в виду, что я вовсе не собираюсь с вами враждовать, — мягко сказала Славяна. — Но продолжай, Олесь.
— Мошенники вызвали стражей, которые их опекали, в результате свободного Кена Вострика задержали и препроводили в участок как мошенника. Там они решили, что раз он выиграл, то, вне всяких сомнений, и сам является шулером — как вы правильно заметили, гражданка Славяна. А раз так, то они собрались заставить его отрабатывать свой якобы проступок, причём как раз в качестве шулера.
— Это просто позор, — с отвращением заметила Лановая. — Знаете что, господин Кен — я обещала вам молчать, но я хочу попросить вас об ответной услуге: не рассказывайте князю Яромиру о происшедшем. Нас, как вы понимаете, это история тоже не красит, а с Яромиром у нас и без того непростые отношения. Он очень вас ценит и вполне может счесть всё это личным оскорблением.
Бутко был уже в полном замешательстве, и я его полностью понимал. На его месте я бы тоже был в недоумении, что это за помощник механика, которого князь не последнего княжества ценит настолько, что может воспринять неуважение к нему как личное оскорбление.
— Если он мне сам не задаст прямой вопрос об этом, то я ему ничего не скажу, — пообещал я.
— Вот и замечательно, — кивнула Славяна. — Олесь, поезжай туда и разберись с этой помойной ямой. Они перешли границы допустимого.
— Им уже выносилось гражданское предупреждение. Так что я для начала приказал арестовать причастных к этой истории, а также начальника участка и его заместителя. Остальные пока сидят там без права выхода.
— Всё правильно сделал, — одобрительно кивнула она. — Возьми бригаду народных инспекторов и вытряси из этих мерзавцев всё. Даю тебе право использовать все меры демократической защиты вплоть до высшей. Волей народа!
До чего же разные демократы любят к месту и не к месту упоминать народ. Наверное, чтобы народ не забыл, что они исполняют его, народа, волю, и не задался мыслью — а кто это, собственно, такие?
— Слушаюсь, гражданка Славяна! — вытянулся Бутко. — Разрешите выполнять?
— Разрешаю, — веско сказала Лановая, отпуская его мановением руки.
Она проводила его взглядом и повернулась ко мне.
— Давайте присядем, господин Кеннер. Этот неприятный вопрос полностью закрыт, не беспокойтесь об этом. Олесь сделает всё, что надо.
Она открыла шкафчик и достала оттуда вазочку с печеньем.
— Сейчас Уляна сделает нам чаю. А печенье я сама пекла.
Я посмотрел на неё с таким изумлением, что она нахмурилась.
— Ну что вы на меня так смотрите? — недовольно сказала она. — Я, в конце концов, женщина, а не машина для отрывания голов.