После чего гордо свернул за угол.
Гнаться за ним я не собиралась, но тут мне в голову пришла одна идейка. Дело в том, что Лилькин дом был большой полукруглой «китайской стеной», и я знала тайну одного из его подъездов. И, пока Лешенька шествовал (или бежал, не знаю) с внешней стороны здания, я бодрым марш-броском миновала внутреннюю и нырнула в тот самый подъезд, благо я знала цифры кода. Еще бы мне их не знать, если это как раз Лилькин подъезд!
Да-да, вы угадали, подъезд был сквозным. Я вышла с другой стороны и притаилась за ажурной беседкой детской площадки.
А вот и Лешенька. Бежит все-таки, да прямиком ко мне. Двигается неспешно, в этакой вычурной манере, имитируя движения древнегреческих атлетов, старательно обходя многочисленные лужи…
— Лешенька, — вкрадчиво сказала я, ангелом смерти материализуясь из-за беседки, — от судьбы не уйдешь.
Ему бы проскочить мимо и бежать себе дальше, не стала бы я за ним гнаться. Но он от неожиданности так затормозил своими попугайскими кроссовками, что, ей-богу, даже дымом запахло, и резко развернулся, чтобы удрать в обратном направлении.
«Счастливого пути», — подумала я и мощным пинком придала Лешеньке такого ускорения, что он растянулся на тротуаре. Правда, тут же торопливо вскочил и убежал, даже никак меня напоследок не назвав.
Интересно, что ему в нашем районе нужно?
Глава V
О руднике, бараке и зловещей дате
В пять вечера все как штык стояли на остановке.
— Я хотел Кольку с нами позвать, а он не пошел, — сказал Егор.
— Правильно сделал, — ответила Таня. — Пусть дома сидит, раз такое дело.
— Ой, народ, что я сегодня видела! — воскликнула Лилька, когда мы направлялись к дому ученого, находящемуся недалеко от нашей школы. — Пришла, значит, я из библиотеки, через несколько минут вижу в окно — бежит вдоль нашего дома какой-то спортсмен-любитель. Ну, пусть бежит, мне-то что. Вдруг из моего подъезда выруливает Ника Черная прямиком наперерез бегуну да как пнет его, он аж растянулся на дорожке! Я думала, он сдачи ей даст, а он вскочил и убежал прямо по лужам — шлеп-шлеп-шлеп! А она ему вслед: счастливого пути!
Ага, значит, я свое пожелание все же высказала вслух, глядя, как этот урод скачет по лужам. А он-то сначала так старался, эти лужи обходя, чтобы штаны не забрызгать! Но после знакомства с моей кроссовкой и тротуаром терять ему было уже нечего.
Пришлось рассказать ребятам, кто такой Лешенька и за что я с ним, бедненьким, так жестоко поступила. Хохотали всю оставшуюся дорогу…
Александр Генрихович встретил нас приветливо и, как мне показалось, был доволен самим фактом нашего визита. Мы поздоровались и представились, и он провел нас на большую сверкающую кухню, где уже дымился крепкий чай. После чаепития все перешли в гостиную. Это была настоящая квартира ученого: многочисленные полки с книгами, стопки папок, картины на стенах — красивые, в богатых золоченых рамах, на которых были запечатлены какие-то неизвестные мне исторические сюжеты. Окно было завешено тяжелыми коричневыми портьерами, такие же портьеры закрывали две двери напротив окна.
Мы уселись на диван и уставились на Александра Генриховича в немом ожидании.
— Да, ребятки, дал я маху, — задумчиво проговорил он. — Если хочешь, чтобы что-то было сделано, запрети детям это делать. А если хочешь подогреть их интерес к знаниям — дай понять, что эти знания опасны.
— Совершенно верно! — не утерпела я.
ebooksa