Я вспомнила вчерашнюю ночь, и мысль о том, что придется пережить еще одну такую же, сразу лишила меня остатка сил.
— Не хочу домой! Лучше я с тобой пойду! Или… или зайди ко мне в гости, я тебя чаем угощу. А то страшно одной…
— Нет уж, Никандра, я ни за что не стал бы компрометировать ни одну девушку таким визитом. К тому же — посмотри на свои окна.
Я подняла голову и обмерла: в окнах горел свет!
— Ой, мамочки, что это?! Кто-то забрался в квартиру!
— Всего лишь твоя мама, — улыбнулся Вилор.
Ура, мама вернулась! Мне не грозит страшная ночь в одиночестве! Однако стоит позвонить для проверки.
— Алло, мама? Ты уже дома?.. Ура!.. Где я? Бегаю по задворкам, забираюсь в чужие дома, слоняюсь непонятно где и непонятно с кем — все как всегда в твое отсутствие! — ответила я несерьезным тоном. — Ну хорошо, хорошо, иду домой.
На следующий день в классе царило странное уныние. Точнее, класс был как класс, но вот Лиля и Таня ходили невеселые, что выглядело весьма странно, учитывая их характеры. Встретив на перемене Егора, я заметила, что то же самое творится и с ним. Впрочем, поводов для тревоги было более чем, и я, наверное, тоже выглядела тучей. А Кольки не было. По словам Егора, его с утра увезли в больницу, но не в центральную, как собирались, а в неврологическую, в нашем же районе.
— Какой-то он смурной стал до невменяемости, ну, его родаки и испугались, — прокомментировал Егор. — Говорят, какое-то нервное истощение.
После школы мы собрались и пошли в больницу проведать Кольку. Но нас к нему не пустили, сказав, что в его средней тяжести состоянии нужен покой.
— Пойдем на стройку? — без энтузиазма предложила Лилька.
— Постойте, — спохватилась я. — Мне надо у Архиповны цветы полить.
Квартира Архиповны встретила меня неприятным затхлым воздухом. А ведь пустует совсем недолго… Пока я поливала цветы, любопытный Егор сунул свой нос поочередно в ванную, в кухню и во вторую комнатку, которую я в прежний свой визит и не заметила.
— Ух ты, какая посуда! — раздался оттуда его голос.
— Ничего там не трогай! — прикрикнула я. — Это чужая квартира, еще не хватало тут что-нибудь разбить!
— Вы посмотрите, красота какая! — не унимался Егор, и ребята один за другим просочились к нему. Услышав хор восторженных возгласов, я сама поспешила туда.
Комнатка была небольшая, в углу стояла старая кровать, рядом диван и письменный стол с разбросанными школьными принадлежностями. Всю противоположную стену занимал большой шкаф со стеклянными дверцами. На верхней полке красовался чайный сервиз, вызвавший восторг у всех, да и было на что посмотреть. Белоснежный фарфор с позолотой и тончайшим рисунком казался чем-то неземным и невесомым. Егор открыл дверцу и взял одну чашку. На донышке обнаружился золотой вензель, свидетельствовавший об изготовлении этого сервиза в 1864 году. Все снова восхищенно заахали.
Я отобрала у Егора чашку и поставила на место. И только после этого обратила внимание на другие полки огромного шкафа. А там, оказывается, располагался целый музей — на полках была коллекция старинных вещей. Табакерки и трубки, пуговицы и ножи, какие-то ржавые металлические штуки непонятного назначения, посуда опять же, но глиняная и не всегда целая… Имелись также парочка немецких касок и ржавый автомат времен Второй мировой войны.
Неожиданно я почувствовала, что мой кулон нагревается. Медленно и не очень сильно, но как-то нехорошо, — сама не знаю, как я это распознала, видно, обладание таким талисманом обострило чутье. Вчера, когда мы с Вилором шли «на дело», кулон был теплее, чем сейчас, но страха это почему-то не вызывало. А тут… Словно из меня что-то древнее и злобное медленно, капля за каплей, выпивало кровь, душу, жизнь…