– Пока он не начал встречаться с Юри.
По этой горькой улыбке совершенно непонятно было, что же она чувствует.
– И поскольку я была другом их обоих, я должна была помогать им в развитии отношений. Так что я даже знаю, когда и как далеко у них все зашло! Скажем, когда они впервые взялись за руки или когда впервые поцеловались. И слушая это, я, конечно же, не могла не думать: хорошо бы они разругались.
– …
– И как будто мои мольбы услышали: три месяца спустя они разошлись. Ну разве я не дура? Я надеялась на это, но я ничего не выиграла, когда они с Юри разошлись. Ни за что он не стал бы со мной встречаться; мы даже отдалились друг от друга, ведь я же оставалась подругой Юри… Зачем я молила о такой бесполезной вещи? Иными словами, я всего лишь желала им несчастья! Хотя они вроде как оба дорогие мне люди. Я просто ужасна, и это еще мягко сказано.
Ироха-сан наконец взглянула на меня.
– Ты подумал только что, что это скучная, заурядная история?
Я замотал головой.
– Что ж, значит, даже у меня есть совершенно банальные тревоги. …Ну и в каком месте я супермен?
Переведя взгляд на лампу без плафона, горящую на потолке, Ироха-сан проговорила:
– …Я уже забыла про эти детские тревоги. Правда. Мне достаточно было лишь знать, что Юри – дорогой для меня человек.
Она улыбнулась насмешливо – насмехаясь над самой собой.
– Но когда Юри умерла, я вспомнила. Хуже того, я теперь не могу выбросить это из головы. Такую незначительную мелочь я не могу выбросить из головы. Моя дорогая Юри умерла, а я могу думать только вот об этом.
Ироха-сан медленно повернула голову ко мне.
– Скажи, Хосино-кун, что ты думаешь? – мягко прошептала она. – Я на самом деле – л ю б и л а Ю р и?
Ответить на этот вопрос мне было нечего.
Какое-то время Ироха-сан без всякого выражения смотрела на меня. Но, видя, что я молчу, она вдруг довольно приподняла уголки губ.
– Ху-ху… ну и как тебе? Как моя стратегия?
– …Э?
– Разве тебе не захотелось стать моим союзником, когда ты услышал про мою человеческую сторону?