Как будто я могу допустить такой исход!
Если Мария собирается спасти меня, отбросив собственную жизнь, называя себя «шкатулкой», ни в грош не ставя саму себя…
– Дайя.
Я, конечно же, – н е д о п у щ у э т о г о!
Сердито уставившись на Дайю, я заявил:
– Я не позволю тебе убить Марию!
Верно. Когда я понял, что Мария в этой «шкатулке» бессильна, разве я не осознал, что придет время, когда мне придется сделать что-то самому? Вот время и пришло!
Тогда я не знал, что мне делать. Но теперь…
– Если ты собираешься убить Марию, я тебя остановлю. Я тебя остановлю любой ценой. Да, даже если…
Я с легкостью пришел к этому выводу.
– …м н е п р и д е т с я т е б я у б и т ь.
Мария, даже не шевельнувшаяся, когда Дайя сказал, что убьет ее, распахнула глаза и уставилась на меня.
Прости, Мария. Я предам твою веру в то, что я никогда никого не убью.
– …Похоже, ты настроен серьезно.
После этих слов Дайя погрузился в молчание.
Вообще-то Дайя сам говорил. Что, возможно, даже я решусь воспользоваться [Колдовством], когда станет ясно, кто [Революционер].
Дайя допустил ошибку. Из-за убийства Ирохи-сан Камиути-куном он не мог больше делать ее своим козлом отпущения и открыл, что он [Революционер].
– Отдавай «шкатулку», Дайя. Если отдашь, тебе не придется умирать.
Дайя взглянул на меня. Лицо его оставалось спокойным, но я же б ы л его другом, я-то знаю.
Сильнее, чем сейчас, он нервничать просто не может.