– Где она? – спросил я.
Служанка грустно посмотрела на меня и указала пальцем в сторону калитки, видной из окна.
– Ушла?!
Та закивала и снова сгорбилась над кастрюлей. Я обежал дом, затем выскочил за ворота. Александры не оказалось нигде. Правда, багажа у нее с собой не было, одна дамская сумка, но как же она должна была рассердиться, чтобы уйти пешком, в такую даль, по дикой жаре! И даже не попросила подвезти ее до станции!
Я завел машину и бросился в погоню, но до самого поселка не встретил ни одного человека. Был самый жаркий час, все как будто вымерло. В поселковом магазине, стоявшем у дороги, мне сказали, что такой женщины не видели, но за это время мимо проехало два грузовика. Возможно, она была в одном из них. Я вернулся домой с тяжелым сердцем и накричал на мою бедную дуру, которая ровным счетом ничего не соображала и только жалобно попискивала, скорчившись в углу и обняв свою нищенскую котомку. Она вылезла оттуда только вечером, когда я зажег лампу и сел читать. Мне ничто не лезло в голову, и я волей-неволей смотрел на дурочку, уютно устроившуюся на полу у моих ног. Она радостно и виновато встречала мой взгляд и, не осмеливаясь нарушить тишину, еле слышно мычала. Совсем как прежде.
– Господи боже, – вздохнул я. – Ну чему ты радуешься, чему?
Звезды в эту ночь светили ярче обычного. Я вышел перед сном во двор и едва не ослеп – созвездия, казалось, опустились ниже и изменили свои очертания. Большая Медведица вытянулась в длину и сияла, как неоновая вывеска на казино. Звезды стали разноцветными, лиловатыми, розовыми, голубыми. Атмосферное явление? Моя дура, тоже заметив это, стояла на крыльце и радовалась, как дитя, хлопая в ладоши и глядя на небо. Со зрением, во всяком случае, у нее все в порядке.
Я намеревался уехать на другой же день, но не сделал этого. Спросите почему? На рассвете, когда я еще валялся в постели, нас опять посетил новый почтальон. Его встретила служанка, переговорила с ним за калиткой и с радостным лицом вернулась в дом. Когда я наконец встал, меня ждал сюрприз. Ей в кои-то веки удалось приготовить завтрак. Кусок зачерствевшего хлеба, который я три дня назад купил в лавке, и ломоть свежайшей жареной свинины. Я ел и таял от удовольствия.
– Молодец, – похвалил я ее. – Очень вкусно.
Она восторженно замычала.
– А где ты взяла мясо? – спросил я, разделываясь уже со вторым, заботливо подсунутым ею куском.
– Эу-ее, – она указала в сторону своей деревни.
– Из дома прислали? – догадался я. – Почтальон привез?
Она застенчиво улыбнулась. Я уже настолько привык к лицу этого безобидного монстра, что научился различать на нем эмоции. Бедняжка была очень смущена и весьма польщена похвалой.
– Старайся, – сказал я, – и тогда у тебя все получится.
Долгий радостный вздох. А потом она снова припала к моим ногам. Поверите ли? Я уже и к этому привык.
Я не уехал ни в этот день, ни назавтра. Александра, возможно, говорила правду, я нездоров. Болен страхом перед большим городом, где меня заставят доказывать, кто я. Дурочка снова приготовила чудесный обед, изобрела жаркое с подливкой. Просто невозможно было поверить, что ее корявые руки способны на такое. После обеда я съездил в поселок, прикупил кое-какие продукты, поговорил с продавцом.
– Ну что, уедешь скоро? – спросил он, глядя поверх моей головы. – Я видел твою барышню, она тут сигареты купила, когда к тебе ехала. Красотка.
– Нет, остаюсь.
– И правильно, – одобрил он, укладывая продукты в пакет. – В гостях хорошо, а дома лучше.