Санса хотела закричать, но другая рука зажала ей рот, едва не удушив. Пальцы были жесткие, мозолистые, липкие от крови.
– Пташка. Я знал, что ты придешь, – прохрипел пьяный голос.
За окном к звездам стрельнуло копье изумрудного света, озарив комнату, и Санса увидела его – черно-зеленого, с темной, как смола, кровью на лице и светящимися по-собачьи глазами. Затем свет померк, и остался только сгусток тьмы в замаранном белом плаще.
– Закричишь – убью. Можешь мне поверить. – Он убрал руку от ее рта. Санса учащенно дышала. Пес взял штоф вина, стоящий рядом с кроватью, и потянул из него. – Не хочешь ли спросить, кто побеждает, пташка?
– И кто же? – Она слишком испугалась, чтобы перечить ему.
– Я знаю только, кто потерпел поражение, – засмеялся он. – Это я.
Таким пьяным она его еще не видела – и он спал на ее постели. Что он здесь делает?
– Почему вы так говорите?
– Потому что это правда. – Засохшая кровь скрывала ожоги на его лице. – Проклятый карлик. Жаль, что я не убил его давным-давно.
– Говорят, он убит.
– Убит? Ну нет. Не хочу я, чтобы он погиб просто так. – Пес отшвырнул от себя опустевший штоф. – Хочу, чтобы он сгорел. Если боги справедливы, они сожгут его, но я должен это видеть. Я ухожу.
– Уходите? – Санса попыталась освободиться, но он держал ее как в тисках.
– Маленькая пташка повторяет все, что слышит. Да, ухожу.
– Но куда?
– Подальше отсюда. Подальше от огня. Через Железные ворота. Куда-нибудь на север.
– Вы не выйдете отсюда. Королева закрыла крепость Мейегора, и городские ворота тоже заперты.
– Только не для меня – ведь на мне белый плащ. И это тоже при мне. – Он похлопал по рукояти своего меча. – Всякий, кто попробует меня остановить, – мертвец. Если только у него нет под рукой огонька, – с горьким смехом сказал Пес.
– Зачем вы пришли сюда?
– Ты обещала мне песню, пташка, – забыла?
Она не понимала, о чем он. Как может она петь для него здесь, под пламенеющим небом, когда люди гибнут сотнями и тысячами?