— Я же говорил! Она готова отдать все что угодно.
Потрясенный Арстан устремил на нее недоверчивый взгляд. Его рука, сжимавшая посох, дрожала.
— Нет. — Он упал перед ней на одно колено. — Ваше величество, молю вас. Вы должны отвоевать свой трон с драконами, а не с рабами. Вы не должны…
— Не учи меня. Сир Джорах, выведи Белобородого вон.
Мормонт грубо схватил старика за локоть, поднял на ноги и вывел на террасу.
— Скажи добрым господам, что я сожалею об этом досадном происшествии и жду их ответа.
Она уже знала, что они ей ответят — она видела это по блеску их глаз и по улыбкам, которые они тщетно пытались скрыть. В Астапоре тысячи евнухов и еще больше малолетних рабов, ожидающих кастрации, но драконов во всем мире только трое. Притом драконы — извечная мечта гискарцев. Как же иначе? Пять раз, когда мир еще был молод, древний Гис вступал в войну с Валирией и пять раз терпел полное поражение, ибо у Валирии были драконы, а у империи — нет.
Старейший Граздан шевельнулся на сиденье, забренчав своим жемчугом.
— Дракона мы выберем сами, — тонким голосом заявил он. — Черный — самый большой и сильный.
— Его зовут Дрогон, — кивнула Дени.
— К нам переходят все ваши товары, кроме короны и королевских одежд, которые мы вам оставляем, три корабля — и Дрогон.
— По рукам, — сказала она на общем языке.
— По рукам, — повторил старый Граздан на своем ломаном валирийском. Остальные хором поддержали его.
— Все восемь господ сказали «по рукам», — перевела девочка.
— Безупречные выучат ваш варварский язык довольно быстро, — добавил Кразнис, — но до того времени вам понадобится толмач. Дарю вам эту девчонку в знак удачной сделки.
— Благодарю, — сказала Дени.
Девочка перевела то, что сказали они оба. Если она и чувствовала что-то по поводу того, что ее дарят, то ничем не проявляла своих чувств.
Арстан Белобородый, ожидавший Дени на террасе, тоже помалкивал. Он спускался с пирамиды в полном безмолвии, и только его посох стучал по красным кирпичам. Дени не винила его, зная, что поступила скверно. Она, Матерь Драконов, продала самого сильного из своих детей. При одной мысли об этом ей делалось дурно.
Внизу, на раскаленном кирпиче площади Гордости, между пирамидой и казармами евнухов, Дени сказала старику:
— Белобородый, мне нужны твои советы, и ты не должен бояться высказывать свое мнение… пока мы одни. Но никогда не спорь со мной при посторонних, ты понял?
ebooksa