— Это Рглор возвращает вас назад, милорд, — склонил голову жрец. — Владыка Света. Я всего лишь его орудие.
— И все-таки, сколько?
— Шесть, — неохотно ответил Торос. — И с каждым разом это все труднее. Вы совсем не бережетесь, милорд. Неужто смерть так сладка?
— Сладка? Нет, дружище. Ничего сладостного в ней нет.
— Тогда не ищите ее. Лорд Тайвин командует сражениями из задних рядов, и лорд Станнис тоже. Последуйте их мудрому примеру. Седьмая смерть может стать концом для нас обоих.
Лорд Берик потрогал вдавленный висок над левым ухом.
— Вот здесь сир Бартон Кракехолл проломил мне шлем и голову своей палицей. — Он размотал шарф на шее. — А это знак, который оставил на мне мантикор у Бурливого водопада. Он схватил бедного пасечника с женой, думая, что они мои люди, и распустил повсюду слух, что повесит их, если я сам к нему не явлюсь. Я пришел, но он все равно их повесил, а меня вздернул между ними. — Он потрогал яму на месте глаза. — Здесь Гора пробил кинжалом забрало моего шлема. — Усталая улыбка тронула его губы. — Я уже трижды умирал от рук дома Клиганов — пора бы извлечь из этого урок.
Арья понимала, что он шутит, но Торос не засмеялся, а положил руку ему на плечо.
— Лучше не задумываться над этим.
— Можно ли задумываться над тем, что едва помнишь? Когда-то у меня был замок на Марках и женщина, на которой я обещал жениться, но теперь я не сумел бы найти свой замок или сказать, какие у этой женщины волосы. Кто посвятил меня в рыцари, дружище? Каким было мое любимое блюдо? Все меркнет. Порой мне кажется, что я родился на кровавой траве в той ясеневой роще, со вкусом огня во рту и дырой в груди. И что моя мать — это ты, Торос.
Арья во все глаза смотрела на мирийского жреца, на его косматые волосы, розовые лохмотья, разрозненные доспехи и отвисшую кожу ниже подбородка. Нельзя сказать, чтобы он походил на волшебников из сказок старой Нэн, но все же…
— А вы могли бы вернуть назад человека, которому отрубили голову? — спросила она. — Не шесть раз, всего один. Могли бы?
— Я не маг, дитя, — у меня есть только молитва. В тот первый раз его милость продырявили насквозь, изо рта у него шла кровь, и я знал, что надежды нет. И когда его израненная грудь перестала вздыматься, я дал ему поцелуй бога, чтобы проводить его в последний путь. Я наполнил свой рот огнем и вдохнул пламя в его легкие, сердце и душу. Это называется «последний поцелуй», и я много раз видел, как старые жрецы проделывали это с отходящими, да и сам делал это пару раз. Но я никогда не чувствовал, как покойник, пронизанный огнем, содрогается, и его глаза никогда не открывались. Не я воскресил его, миледи, — это Рглор пока не намеревался взять его к себе. Жизнь — это тепло, а тепло — это огонь, а огонь исходит от бога и только от него.
Глаза Арьи наполнились слезами. Торос произнес много слов, но все они в конечном счете означали «нет».
— Твой отец был хороший человек, — сказал лорд Берик. — Харвин много рассказывал мне о нем. Ради его памяти я охотно отказался бы от выкупа за тебя, но мы слишком нуждаемся в этом золоте.
Арья прикусила губу. Да, это, наверно, правда. Золото Пса он отдал Зеленой Бороде и Охотнику, чтобы закупить провизию к югу от Мандера.
— Последний урожай сгорел, этот гниет на корню, а зима между тем на носу, — сказал он, отсылая их. — Крестьяне нуждаются в зерне и семенах, а мы — в мечах и конях. Слишком много наших людей ездят на ломовых лошадях и мулах, в то время как враги гарцуют на боевых скакунах.
Все это так, но Арья не знала, сколько заплатит за нее Робб. Он теперь король, а не тот мальчик со снегом на волосах, с которым она простилась в Винтерфелле. И если бы он знал о конюшонке, часовом в Харренхолле и прочих ее делах…
— А что, если мой брат не захочет платить выкуп?
— Почему ты так думаешь? — спросил лорд Берик.
ebooksa