– Вот, господин. Ваш суп. – Она сгрузила перед ним тарелку. – Леди… – Передо мной опустилась моя порция. – Я сейчас принесу остальное, а пока – хлеб.
И, пока девушка очень старательно наклонялась – ниже, чем надо, – над столом, ее декольте снова оказалось перед носом Эрилива.
– Спасибо, – поблагодарил он, отводя глаза. А как только она отошла, погрозил мне пальцем. – Вики… Вот как хочешь, но дай ей знак, что я занят. Мои слова она не воспримет всерьез, решит, что я так говорю только потому, что ты рядом.
– Сейчас?
– Мм, нет, когда всю еду получим. А то еще плюнет в тарелку. – Его зеленые глаза искрились смехом. – Причем в твою.
– Ужасы какие ты говоришь! – сделала я страшные глаза. – Если она меня отравит – это будет на твоей совести. А я, так уж и быть, спасу тебя. Вот сейчас поедим, а потом я тебя поцелую. – И я подмигнула ему.
– Ну-ну, – хмыкнул он, но его глаза смеялись. – Все пугаешь, а сама струсишь и в лучшем случае в лоб чмокнешь. Знаю я уже твои штучки.
– А ты прямо хочешь страстное лобзание? – рассмеялась я.
– Конечно, а ты сомневаешься? Вон девушка вообще из одежды выпрыгивает, а тебе жалко одного маленького поцелуйчика для несчастного лирелла, попавшего в чужой враждебный мир.
– Почему враждебный-то? – веселилась я.
– Так ты глянь на нее! – показал он глазами на официантку. – Она же меня съесть готова.
Пока мы обедали, я оглядывала помещение. Таверна была маленькая, но довольно симпатичная. Столы чисто выскоблены, на полу нет мусора. И толстый мужик, стоящий за стойкой и протирающий стаканы, одет в белоснежный фартук, как и девушка-подавальщица. Цивильненько. Если бы еще девушка не была так решительно настроена… А то как-то даже обидно. В конце концов, он мой телохранитель. Мало ли что я сама не пытаюсь с ним заигрывать… Все равно неприятно.
Поев, переговариваясь и подшучивая друг над другом, мы закончили обед, и Эрилив выложил на край стола монету. Я промолчала – ведь мы договаривались, что я плачу́ только на Земле.
– Ну?
– Что – ну? – глянула я на него.
– Давай уже, спасай, а то она спешит.
– Ох ты ж бедный ты, бедный. Как же тяжело жить такому красивому парню! – шуточно причитая, придвинулась я к нему. – Повернись.
– Что, правда поцелуешь? – Он повернулся, пытаясь не смеяться.
– И на какие только жертвы не пойдешь, спасая тебя несчастненького, – выдавила я тихий смешок и закинула ему на шею руки. – Наклонись.
Лирелл послушно наклонился, приблизив ко мне свое лицо, и я даже увидела свое отражение в его глазах. Но чем ближе его лицо приближалось, тем серьезнее становились эти глаза, а улыбка потихоньку исчезала с губ. И… Мое сердце как-то странно начало быстрее стучать… И до его губ осталась буквально пара сантиметров… А я вдруг струсила, не решаясь чмокнуть его в шутку, как и собиралась. Потому что стало вдруг совсем не смешно, а вот голова моя начала немного кружиться, и вокруг все пропало, и остались только эти глаза напротив.