— Послушай, Вова, как ты живешь? Вообще не знаешь, что в поселке делается, — сердито сказала она, — я думала, что все слышали про нас.
— Леночка, — прошептал ей в ухо Фомин, — ты знаешь, мне так некогда, что прихожу домой и сразу вырубаюсь. Нет времени ни на что, а на сплетни и тем более.
В это время в класс вошла учительница, они встали, загремев крышками парт, и разговор пришлось прекратить.
После уроков они пошли домой вместе, получилось это вроде само собой. По дороге говорила в основном Лена, она рассказала печальную историю, что ее маме не так давно сильно не повезло, на ногу свалилась тяжелая чугунная отливка, перелом был сложный, и в больнице хотели вообще ампутировать конечность, но все же поставили гипс, а доктор сказал, что работать, как прежде, она не сможет. И теперь они с тревогой ждут снятия гипсовой повязки.
— Ты знаешь, Вова, — говорила Лена, — я сразу после этого пошла в заводоуправление, и меня взяли на мамино место, та, конечно, была против, но сделать ничего не могла.
Пока Климова выкладывала ему эту историю, Вовка вспомнил, что уже слышал дома об этом случае, вот только ему было в то время не до этого события, а потом оно и вовсе вылетело из головы.
…Резко зазвенел звонок. Учительница пошла вдоль рядов, собирая тетради. С вздохом облегчения Фомин дописал несколько слов, незаметно вытащил листки и сунул их в ящик под парту.
— Ну как, Володя, ты успел закончить работу? — ехидно спросила Варвара Николаевна. — Надеюсь, на этот раз ты смог раскрыть образ Печорина? Удивительно все же, с грамотностью у тебя дело обстоит неплохо, хотя над синтаксисом работать и работать, а вот писать сочинение совсем не можешь. Бери пример со своей соседки. Лена, взяла бы ты над ним шефство, что ли? Попробуй его подтянуть немного, скоро четверть заканчивается, а у него по литературе двойка намечается.
— Хорошо, Варвара Николаевна, — примерно ответила Климова и согласно кивнула головой.
Когда спускались по лестнице, мимо них, громыхая по ступенькам, с хохотом промчались несколько парней из Вовкиной команды. Они уже давно не предлагали ему ходить вместе домой. Все знали, что у него есть для этого спутница. Но когда Вовка подавал Лене пальто, один из парней, уже выбегая в двери, крикнул:
— Вовка, завтра приходи на работу пораньше, ты обещал, что с утра доделаем щитки для вратаря и ловушку.
Фомин поморщился, травмированная рука болела все сильней.
«Ладно, намажу на ночь растиркой, — подумал он, — с утра еще поработаем над доспехами. К тренировке разойдется».
Когда физорг звал его на работу, то, конечно, обещал почти золотые горы и манну небесную. Ничего, конечно, такого Вовка не ожидал, но на него вдобавок свалилась забота по экипировке своей команды. Он, когда начал работать кладовщиком, не знал никого и ничего. Работать было неимоверно трудно. Для начала никто из тех, с кем ему приходилось общаться, не воспринимал его всерьез. Только сейчас, через три месяца, он потихоньку начал обрастать нужными связями и налаживать снабжение, и даже пользоваться определенной известностью в специфических кругах. Нигде ничего просто так достать было нельзя. А формы для хоккеистов не было вообще. Поэтому почти всё пришлось делать самим. Он привлек к этому несколько человек, у которых росли руки из нужного места, но все равно свободного времени у него не оставалось совсем. Но все же он, вспоминая свою первую юность, понимал, что быть кладовщиком спортивной базы большого завода гораздо лучше, чем кладовщиком, который когда-то был у них в спортивной школе. Иметь большой завод за своими плечами совсем не то, что какое-то роно. Всегда находились варианты для нужных обменов и прочего. Поэтому сейчас ребята катались на вполне приличных коньках, а не на тех страшилищах, которые валялись в куче хлама, которую он давно разобрал и списал. Хотя Юрий Александрович горестно кричал, что это хорошие коньки, только немного ржавые, и отличные ботинки, ну а то, что в носах у них дырки, в которые вылезают пальцы — это ничего страшного. Все в таких играют.
Да что говорить, даже изоленту для клюшек так просто было не найти.
Очень помог Серегин, он знал всю физкультурную мафию города и быстро свел его с нужными людьми. Так что к Новому году и первым соревнованиям в январе их команда подходила прилично экипированная, хотя и не очень сыгранная.
Когда они вышли на улицу, ветер стих, но снег начал валить еще сильнее. За полгода Фомин заметно подрос и сейчас был почти на голову выше своей спутницы. По пути домой Лена, смеясь, рассказывала, как он писал сочинение.
— Ты, Вовка, сразу можешь делать два дела. Я же видела, что ты списываешь, но витаешь где-то в облаках. Ошибки, наверно, не успел проверить?
— А ты что, с ошибками писала? — тут же спросил Фомин. — Я списывал все, как есть.
Лена глубокомысленно сказала: