— Да, и мне в это трудно поверить, — ему приходилось отвечать так, словно он участвовал в ученом диспуте, но у него не было времени справиться с эмоциями. — Я не могу понять, почему вы вызвали такой интерес у уважаемых научных журналов, и отчего они позволили себе всерьез обсуждать вашу книгу. Будь рядом Хью Экстон, ни одно академическое издание не стало бы рассматривать ее с позиций философии.
— Его нет рядом.
Доктор Стэдлер чувствовал: есть слова, которые вот-вот сорвутся у него с языка, но ему уже давно хотелось закончить беседу.
— С другой стороны, — напомнил доктор Феррис, — а я уверен, что вы не обратили на это внимание — на обложке цитируется весьма лестный отзыв, полученный мною от мистера Уэсли Моуча.
— Кто такой, черт возьми, этот мистер Уэсли Моуч?
Феррис улыбнулся:
— Через год, мистер Стэдлер, даже вы не зададите этот вопрос. Скажем так: мистер Моуч — тот человек, который в настоящее время квотирует отпуск нефти.
— Тогда я предлагаю вам вернуться к работе. Договаривайтесь с мистером Моучем, пусть он занимается нефтью, а мне оставьте мир идей.
— Было бы забавно попытаться обозначить границу между ними, — по тону чувствовалось, что Феррис озвучивает прописную истину. — Но, коль скоро мы говорим о моей книге, мы затрагиваем и связи с общественностью. — Он повернулся и указал на математические формулы, написанные мелом на доске: — Доктор Стэдлер, прискорбно даже думать о том, что вопросы связей с общественностью могут оторвать вас от работы, которую лишь вы один на всей Земле способны выполнять.
Слова были сказаны с явным подобострастием, и доктор Стэдлер не мог бы объяснить, почему он услышал в них другую фразу: «Пиши уж лучше на доске свои формулы!»
Почувствовав болезненное раздражение, он обратил его на себя, сердито подумав, что пора избавляться от галлюцинаций.
— Связи с общественностью? — пренебрежительно сказал он. — Я не вижу никакой практической пользы от вашей книги. Не понимаю, какую задачу она выполняет.
— В самом деле? — Феррис вновь стрельнул в него глазками. Искорка наглости мелькнула так быстро, что, возможно, Стэдлеру просто почудилось.
— В приличном обществе я могу себе позволить обсуждать далеко не все, тем более, в подробностях, — сухо произнес Стэдлер.
— Совершенно точно, — с готовностью подтвердил доктор Феррис и поднялся, давая понять, что разговор окончен. — Прошу вас, вызывайте меня в любое время, если возникнут какие-то неудобства, доктор Стэдлер, — заявил он. — Сочту за честь быть к вашим услугам.
Понимая, что должен подтвердить свой авторитет, подпорченный позорным осознанием того, что сам выбрал себе в заместители этого типа, доктор Стэдлер высокомерно, тоном саркастическим и грубоватым указал:
— Когда я вызову вас в следующий раз, потрудитесь сделать что-нибудь со своей машиной.
— Да, доктор Стэдлер, я сделаю все, чтобы больше не опаздывать, и прошу вас извинить меня. Моя машина доставляет мне кучу неприятностей, она разваливается на части, и недавно я заказал новую, лучшую на рынке — «Хэммонд-кабриолет», но Лоренс Хэммонд на прошлой неделе покинул бизнес, без предупреждений и объяснений, и я оказался в подвешенном состоянии. Такие ублюдки, они как сквозь землю проваливаются. С этим нужно что-то делать.
Когда Феррис ушел, доктор Стэдлер устало опустился за стол, не желая больше никого видеть. Он чувствовал, что все равно ни один дорогой ему человек никогда больше не придет.
Он знал слова, которые не сумел произнести. Он не сказал, что подвергнет книгу публичному разоблачению и отвергнет ее ради честного имени института. Он не произнес этого вслух, потому что боялся, что его угроза никак не повлияет на Ферриса, что Феррис в безопасности, что мир доктора Стэдлера потерял былую силу. И хоть он твердил себе, что позднее обдумает вопрос публичного протеста, знал, что не сделает этого.
ebooksa