Есть поговорка или пословица… А чем отличаются? Недосказанностью? Поговорка – это часть пословицы? «Работа – не волк…» – это поговорка. А «Работа – не волк, а произведение силы на расстояние» – пословица.
В этот раз на сто процентов сработала поговорка – пословица: «Оказанная услуга ничего не стоит».
Вовка Фомин ехал на тренировку с самым что ни на есть приподнятым настроением. Сейчас он научит играть в «канадский хоккей» этих футболистов. Объяснит заслуженным мастерам спорта, что курить нельзя, особенно в перерыве между периодами. Дышать надо, а не никотин в себя всасывать. А ещё нужно разминаться не пять-десять минут, а полчаса, а иногда и два часа. Тренировка – это не тот же хоккейный матч, но не с соперниками, а с частью своей команды, нет. Тренировка – это либо отрабатывание приёмов, либо работа над определёнными качествами. Скорость, там, выносливость, умение, наконец, на коньках стоять.
Приехали они с Третьяковым чуть пораньше и катались по льду, изрезанному вчера в хлам, отрабатывали броски под острым углом. Чернышёв в кабинете писал чего-то и от него пусть не сильно, но перегаром несло.
– Покидайте пока. Заявку родю и приду.
Потихоньку с заметным опозданием стали подтягиваться динамовцы. Стёкла в машине сразу бы запотели. Такой выхлоп стоял. Отмечали милиционеры вчера великую победу. Над принципиальным соперником. Прямо бразильцам в футбол насовали 10:2. Вяло катались, вяло по шайбам стучали клюшками. Подъезжали к борту, и на него опершись, трендели.
– Артист! Рассказал бы анекдот. – Василий Трофимов, лучший нападающий «Динамо» подъехал к продолжающему пытаться забить шайбу в ворота тёзки, практически с отрицательного угла из-за ворот Фомину.
– Анекдот? С условием. Поотрабатываем после этого отбор. Я еду к воротам со средины поля, а ты у меня отбираешь.
– Лады, если минуту буду смеяться, – и дохнул. Да, ему сейчас рассольчику и в баню, а не на тренировку.
– Договорились. Встречается порядочная девушка с хоккеистом одним. – Народ всей десяткой окружил спорщиков. – Разговор о том, о сем. На детей – цветы жизни перескочил. Она говорит:
– Вася, знаешь, что самое плохое в жизни?
– Что, Светик?
– Это аборт.
– Точно, точно, сначала головой о борт, а затем клюшкой по рёбрам!
Может, и не минуту. Может, и две. Так как Револьд, только народ почти успокаивался, с задумчивым видом произносил «Аборт» и веселье вспыхивало вновь.
Пришлось легенде поработать защитником. Что и следовало ожидать. Задом кататься на коньках Василий практически не умел. Фомин, где прибаутками, где подначиванием, вынудил всю команду по очереди, задом покататься. Это, бля, чемпионы Союза и они хотят и в этом году ими стать снова. Правильной ведь дорогой идут. Вся команда курит, вся команда через день бухает, вся команда еле-еле стоит на коньках и вся команда не тренируется. Да их юношеская команда в Куйбышеве лучше играет, а в следующем сезоне, даже без него, разорвёт как тузик грелку этих чемпионов. Одного не отнять. Все эти двенадцать человек в футболе гении. Как заставить их соблюдать режим и профессионально относиться к своему телу и к игре? Один любительский энтузиазм. Ну, да, талант ещё.
К концу тренировки появился Чернышёв, тоже покидал шайбу по воротам, проверил реакцию Третьякова. Тот одну из двадцати всё же пропустил. У тренера не получился щелчок и шайба пошла бабочкой, а Вовка Третьяков, как на нормальную, среагировал. Бабочка ударилась о перекладину и в ворота запрыгнула.
Фомин подъехал к обрадованному тренеру и стал рассказывать об низких нагрузках, надо, мол, на выносливость поработать и ещё надо третье звено в атаке создавать.
– Артист, ты талант, спору нет, и тренер у вас был хороший, но давай ты своим делом будешь заниматься, а я своим. Ты будешь тренироваться, как я скажу, и шайбы забивать, а я буду команду тренировать и за неё отвечать. Лады? – Подёргал себя за ухо, видно сдерживаясь, чтобы не наорать на оборзевшего школьника и всё же заорал. – Всё мужики, тренировка окончена. Сейчас лёд заливать будут. Завтра тренировка в восемь. Потом обед и разминка небольшая. В шесть часов игра с ВВС. Сегодня не пить, будет кто с запахом, отправлю нахрен домой и премии лишу. Переодеваемся, моемся, сейчас в столовую «Динамо» повезут.
Фомин стоял пристыженный и оплёванный. В конце тренер разошёлся и даже слюной стал брызгать.